Только поздно вечером Пеннифезер вернулся в свой маленький сборный домик, который стоял в пятидесяти ярдах от больницы. Деревня раскинулась на одном берегу реки, и это был самый крупный населенный пункт в радиусе десяти миль. Население ее составляло три тысячи человек. Хижины жителей лепились у самой реки, а школа, церковь, дом Мбарака и жилище доктора Пеннифезера находились чуть выше, у западного края той равнины, на которой Модести посадила своего «команча».
Она приготовила холодный ужин для Пеннифезера. Когда он наконец явился, она сидела и курила. Он сообщил, что с Ииной порядок, повалил стул, поднял его, а потом спросил, вернулись ли Джон и Ангел из поездки в одну из близлежащих деревень.
— Пока нет. Они вам нужны?
— Нет, я просто так… Вы находитесь в моем доме, Модести, а сейчас поздно, темно…
— Ясно. О моей репутации, Джайлз, можете не беспокоиться, — перебила его Модести.
— Извините, — смущенно заморгал он. — Я не о том… Просто мне не хотелось ставить в неловкое положение супругов Мбарака. Джон и Ангел — очаровательные люди. Хотя не отличаются широтой взглядов. Но они очень религиозны…
— Как и подобает миссионерам. Не беспокойтесь. Как только я услышу шум мотора, я вернусь к ним в дом, но вряд ли они подозревают вас в желании совратить меня. — Она взяла было кофейник с плитки, на мгновение замерла и, с любопытством поглядев на доктора, спросила: — Это ведь не входит в ваши намерения, Джайлз?
Он провел рукой по своим взъерошенным волосам и улыбнулся.
— Вроде бы нет. — И смущенно добавил. — Как-то некогда было даже об этом задуматься. А к тому же у меня небогатый опыт в смысле умения навязать молодым красавицам свою злую волю. Слишком много времени ушло на подготовку к экзаменам.
— Просто время от времени надо было откладывать учебники в сторону — девушки нашли бы вас весьма симпатичным.
— Такое бывало, — отозвался он и без тени тщеславия. — Мне случалось иметь дело с очень милыми особами. Только вот они были не из тех, кто любит ложиться в постель. У них возникали то те, то эти проблемы, и им очень хотелось, чтобы рядом кто-то оказался и внимательно выслушал их и подержал бы за руку. Потом, когда я получил диплом и занятия оказались позади, ситуация с женщинами не очень изменилась.
— Правда? Вам следовало бы проявлять больше настойчивости, Джайлз.
— Правда? Даже не знаю… Я никогда не умел разыгрывать женский гамбит, где главной уловкой была неприступность. Похоже, я тем самым кое-что упустил, потому как начинал общаться с девушками, только если мне казалось, что я им интересен.
