Илона — высокая, темноволосая, сероглазая. Полные губы, роскошное тело… Новиков не думал уже о Брунеле, забыл про оранжевую полоску. Он плохо понимал, жив он еще или уже умер. Время от времени с его пересохших, потрескавшихся губ слетали слова. Одни и те же слова. Новиков не подозревал, что все время их повторяет. Он уже не понимал, что они означают.
Он выполз на проселок, прополз еще немного, упал ничком и застыл. Час спустя на проселке показался видавший виды «лендровер». За рулем сидел преподобный Джон Мбарака из Африканского миссионерского общества. Он остановил машину, вылез, потом с помощью жены, ехавшей с ним, перевернул тело лицом вверх. Его жена Ангел пощупала пульс. Она училась в миссионерской школе, а потом продолжила образование в Англии.
— Он жив, — сказала она мужу.
— Но вот-вот умрет. Надо помолиться за его душу, — ответил Джон.
— Помолимся, но попозже. Сперва надо доставить его в больницу, к доктору Пеннифезеру. Господь терпелив…
Супруги Мбарака переложили тело Новикова в «лендровер» и поехали в Калимбу. Машина остановилась у длинного каркасного строения, где была больница. Там доктор Пеннифезер в своей неповторимой манере сражался с болезнями и недугами вообще, а в данный момент пытался смягчить последствия дорожно-транспортного происшествия. Местный автобус, приходивший в Калимбу раз в неделю, на кругом повороте дороги перевернулся и упал в овраг.
Олег Новиков прожил еще двадцать четыре часа. Никто не знал его имени и национальности, и он был похоронен за деревянной церковью, и над могилой его поставили простой деревянный крест.
Два дня спустя самолет «пайпер команч», летевший из Англии в Дурбан, совершил вынужденную посадку чуть восточнее миссионерской школы, на ровной площадке, где Джон и Ангел Мбарака усердно пытались приучить своих подопечных к странностям западных спортивных игр. Маленький изящный самолетик на высоте семь тысяч футов над Суданом угодил в хабуб — песчаную бурю, которая, зародившись в пустыне, унесла мириады песчинок на огромную высоту. Кончилось тем, что песок, забившись во все отверстия самолетика, закупорил фильтр бензобака, и самолет стал терять скорость. Пассажиров в самолете не было, а пилот, как это ни удивительно, оказался женщиной. Звали ее Модести Блейз.
Вынуть фильтр, промыть его в бензине и поставить на место не так уж трудно, и Модести вполне могла бы продолжить путешествие на следующий день, но она задержалась в Калимбе почти на две недели — сначала, чтобы дать доктору Пеннифезеру пинту крови, которая была ему просто необходима для операции, а затем чтобы оказать ему помощь, в которой он нуждался еще больше.
