– Имя этого человека – это имя, которое могли бы дать любому из нас при крещении, и он носил бы его с честью. Итак, это имя, – сказал Шанахэн, – Джэм Кейси.
– Отличный поэт и превосходный человек, – произнес Ламонт.
– Джэм Кейси, – эхом откликнулся Ферриски.
– Понимаете, о чем я? – спросил Шанахэн.
– А нет ли при вас каких-нибудь его стихов? – сказал Ламонт. – Если бы случайно нашелся стишок, то я бы не прочь...
– При себе, если я вас правильно понял, мистер Ламонт, у меня ничего нет, – ответил Шанахэн, – но я могу с ходу выдать вам любое, не хуже чем «Отче наш». Стал бы я иначе называть себя дружком Джэма Кейси!
– Рад это слышать, – сказал Ламонт.
– Встаньте же и прочтите, – сказал Ферриски, – не заставляйте нас ждать. Кстати, как оно называется?
– Название, или заглавие, стихотворения, которое я собираюсь вам прочесть, господа, – произнес Шанахэн неторопливым, наставительным тоном священника, – так вот, название этого стихотворения – «Друг рабочего». Клянусь, такого вы еще не слыхали. Оно удостоилось похвал высочайших авторитетов. Тема этого стихотворения общеизвестна. Оно посвящено портеру.
– Портеру?!
– Да, портеру.
– Так начинайте же, дружище, – сказал Ферриски. – Мы с мистером Ламонтом – само ожидание. Встаньте и начинайте.
– Давайте, давайте, бросьте ломаться, – сказал Ламонт.
– Так слушайте, – произнес Шанахэн и, отрывисто кашлянув, прочистил горло. – Слушайте.
Он встал, простер руку и поставил согнутое колено на стул.
Когда вся жизнь – что оплеуха,
Коту под хвост идет ваш труд,
Когда замучила чернуха,
Пусть пинту пива вам нальют.
– Клянусь, в этом что-то есть, – сказал Ламонт.
– Прекрасно. Просто замечательно, – присоединился Ферриски.
– Я же говорил – мировая вещь, – сказал Шанахэн. – Слушайте дальше.
Когда в кармане свищет ветер,
Кобыле ж наплевать на кнут,
Одни долги на целом свете, –
Пусть пинту пива вам нальют.
Когда от боли вам не спится,
И ноги просто не несут,
А врач твердит: «Пора в больницу!» –
Пусть пинту пива вам нальют.
– Есть в этой пииме нечто, я бы сказал, непреходящее. Внятно я излагаю, мистер Ферриски?
– Вне всяких сомнений, это грандиозно, – ответил Ферриски. – Продолжайте, продолжайте, мистер Шанахэн. Неужели же это все?
– Вы готовы? – спросил Шанахэн.
Когда в кладовке нет ни крошки,
Когда в кишках голодный зуд,
А весь обед – две чайных ложки,
Пусть пинту пива вам нальют.
– А теперь что скажете?
– Этой пииме суждена долгая жизнь, – отозвался Ламонт. – Ей будут внимать и рукоплескать потомки...
