— Это я знаю.
— Есть и другое, чего ты, возможно, не знаешь. Теперь, поскольку ты выходишь в большой мир, я могу рассказать тебе это. Хоть тут и нет ничего из ряда вон выходящего, но твой отец не всегда был мне верен.
— Ты хочешь сказать, что он вступал в связь с другими женщинами?
— Да. Не так часто, но и не редко. Правда, ненадолго, потому что после года обдумывания и планирования он в конце концов терял к ним интерес.
— Что это за женщины?
— Разные. Я не всегда знала их в лицо или по имени, но, когда они были, я это чувствовала.
— И ты ни разу не подала вида?
— Только в первый раз. Ту женщину я знала. Моя подруга. Тогда мне казалось, что жизнь кончилась, все кончилось. Тем более что в то время я носила Эрнестину.
— Это было ужасно.
Она покачала головой.
— Нет. Когда он все объяснил, мне это не показалось столь ужасным.
— Как же он сумел тебе это объяснить?
— Сумел. И когда объяснил, то я поняла, что вышла замуж за человека, который не способен любить. Поэтому и измены его не так уж много значат.
— Вот те на!
— Да, не так уж много, поскольку… есть вещи, о которых не говорят. Муж и жена могут жить вместе многие годы, иметь детей и никогда не касаться этой стороны супружеской жизни. И мы с твоим отцом не касались, пока он не завел интриги с другой женщиной. И тогда у нас был разговор. Он сознался в измене и дал мне объяснение, показавшее ничтожность его чувства. Или любви, что ли. Да. Видишь ли, он сказал, что мужчина, раз узнавший женщину, уже не может обойтись без физической близости с другими женщинами. И он выбрал даму из нашего круга, так как если она вздумала бы устраивать ему сцены, то рисковала потерять не меньше его.
— Он заводил интриги только с женщинами вашего круга?
Она улыбнулась.
— О, нет. Такого количества неверных жен не набралось бы.
— Значит, другим своим романам он давал иное объяснение?
Она покачала головой.
— Нет. Я больше не требовала от него объяснений. О своей первой связи он рассказывал с таким хладнокровием — я сразу поверила, что он говорит правду. Правду о себе — он даже не сознавал, насколько разоблачил себя при этом. И до сих пор не сознает. Это было так, точно он рассказал мне о какой-нибудь своей болезни. Как я, например, рассказала ему, что у меня с сердцем.
— Ну, а у него сердца нет.
— В этом смысле — да, сердца у него нет. Но пойми и другое: он во многих отношениях хороший муж. Я не променяла бы его ни на одного из тех, кого знаю. Он великодушен, предупредителен, ласков. И таким был всегда, а не только с тех пор, как со мной случился сердечный приступ. Всегда. То, что другим женщинам еще предстоит узнать, я уже знаю, он никогда никого не любил, ибо не может любить. И это знание принесет им горе, не может не принести. Сама-то я прошла через это уже много лет назад.
