— Может! — легко согласился профессор. — Только вот что я еще скажу, Алексей… Это не единственная стая собак, которая пользуется городским транспортом. Они уже освоили автобусы, троллейбусы, трамваи. И каждая собачья стая контролирует свой район. Вся Москва поделена у них на делянки, совсем как у рэкетиров. Интересно, да?
— Да уж.
— Вот такие дела. Я еще многое могу порассказать. Например, про ос…
— Только не говорите мне, что у них тоже делянки по всей Москве и они контролируют каждую бочку с квасом или пивом!
— Еще как скажу! Так и есть! И транспортом тоже пользуются!
— Н-необычный поворот…
— А я вам о чем?! Горожане вообще мало задумываются, где и с кем они живут. А между тем в городе уже возникла параллельная цивилизация! Разве не интересно?
Профессор Вяземский явно нарывался на публикацию о своих опытах. Что ж, дело понятное. В редакцию постоянно приходят люди, чтобы поделиться своими открытиями или изобретениями на благо человечества. Не всегда адекватные люди. Но о профессоре Вяземском этого вроде не скажешь.
— Интересно, интересно, — согласился я. — Неплохо бы еще фотографии какие-нибудь…
— Есть фотографии! — заверил профессор. — И «Гулливеров», и собак, и… У меня много чего есть!
— Что ж. У нас в газете есть специальная рубрика, где пишут о разных необычных вещах…
— Значит, лады! — Профессор на прощание протянул руку. — Завтра во второй половине дня позвоните. Передам и фотоматериалы, и… кое-какие наброски с размышлениями. Могут пригодиться.
Я придержал его ладонь в своей:
— Еще минутку, Григорий Алексеевич… Одного не пойму… Ваши исследования и Чечня совсем не вяжутся.
— Почему же?! Я ведь говорил, что являюсь специалистом по поведенческой психологии. Сюда включается изучение и отдельных людей, и цивилизации в целом, и… братьев наших меньших, так сказать. О! Извините, машина!
Он тормознул частника на потрепанной «шестерке». Сел, уехал.
Утром никаких срочных дел у меня не оказалось. Сидел в редакции за компьютером и делал наброски будущей статьи. Мои коллеги разъехались по пресс-конференциям и «круглым столам».
Заглянул мой редактор, Иван Тимофеевич Павлов. То ли он проверял, все ли разъехались по его заданиям, то ли специально зашел со мной поговорить.
Я уткнулся в монитор, а Павлов послонялся по обширному кабинету, поворошил старые номера газет на столах, кому-то позвонил. Затем встал у меня за спиной:
— Чем занят?
— Да вот интересного человека повстречал. Профессор. Занимается изучением народов. И не только…
