Мной никто не командует, но я понимаю, что лучше делать так, как все.
В лесу отчаянный треск автоматных очередей. Сухо ухают подствольники.
Из вертолета стремглав вылетает экипаж и припускает за нами. В ста метрах от вертолета чернеет насыпь. За ней укрылось управление этим военным водоворотом.
— Ну, вы совсем охренели, военные!!! — встречают нас радушным криком. — В лесу бой идет, а вы над ним заходите!
— Кто ж знал?! — оправдывается старший. — Нам сказали забросить сюда группу и взять раненых.
Группа управления принимается что-то говорить в многочисленные рации на все голоса. Летят малопонятные позывные. Каких-то «факелов», «лютеров», «салютов» оповещают об эвакуации. Я понимаю, что сейчас начнут в темпе грузить раненых. Стараюсь не терять времени даром и начинаю приставать с вопросами.
На меня смотрят как на идиота.
— Какое перемирие, на хрен?! Ты слепой?! Вокруг видишь что творится?!
Я говорю:
— Ну, как же… А это… Э-э-э… А ОБСЕ… Э-э-э…
Тут отстраняется от рации офицер и кратко-емко объясняет мне, что на самом деле означают слова «переговоры», «ОБСЕ», «перемирие» и прочее. Потом достается московским политикам. Отдельно Москве и Верховному Алкоголику.
— Ты из Москвы?
Киваю. Хотя не уверен, стоит ли сейчас в том признаваться.
— Скажи, когда там у вас эти бляди в Кремле поумнеют?!
Я пожимаю плечами. Он отворачивается и снова отдает приказы по рации.
Вот как мне отразить все это в репортаже? Не дашь же все прямым текстом! А жаль, однако… Дяди в Кремле просто офигели бы!
Кстати, я заметил: когда человек попадает на должность в Кремль, ему начинает казаться, что его слова приобретают страшную магическую силу. Приказами он может двигать горы, останавливать поезда и рассветы с закатами, унимать инфляцию или, на худой конец, расстегивать ширинку на собственных штанах. Беда в том, что это не так. Другая беда в том, что они об этом не знают. Люди же, которые работают с ними рядом — ну, хотя бы уборщицы или помощники, — тоже не хотят их разубеждать. Теперь ответьте себе на вопрос: ну и как этой дурной страной управлять?
* * *
Подкатил БТР с солдатами на броне.
— Сейчас увидишь какое тут перемирие, — бросил мне офицер. — Вы куда? — повернулся он к БТРу.
— Надо раненых забрать. На хутор.
— Возьмите журналиста. Лишние руки вам не помешают, а он заодно посмотрит, как мы тут мирно сосуществуем с боевиками.
Военные на броне гоготнули. Мне освободили место. Я залез на машину, и БТР рванул по полю.
