— Чего не закусываешь? Давай ешь! — К моему лицу тянется офигенных размеров нож с наколотым куском мяса.
Я откусываю. Нож передается по кругу, и все тоже рвут мясо зубами.
Нет, я и раньше подозревал, что люди — существа хрупкие и вечно не живут. Более того, люди настолько беспомощны, что не могут даже приблизительно сказать, когда и как помрут. Этим активно пользуются страховые компании. Но в том-то и дело, что я даже не застрахован. Приходил как-то к нам в редакцию страховой агент, анкетки раздавал. Как узнал, что я езжу в Чечню, так у него интерес ко мне сразу пропал. Я его даже найти потом не смог, чтобы анкеты вернуть.
А умирать вот так вот совершенно не хочется. Не готов я. Все по-идиотски получается. Достоевщина какая-то вперемешку с толстовщиной. Будь он неладен со своими кавказскими рассказами.
— А что у него в рюкзаке-то? — как бы спохватывается молоденький офицер из военной контрразведки.
Мой рюкзак переворачивают и вытряхивают все содержимое на пол.
— Ага! Диктофон! Что на кассетах?
— Интервью с начальником штаба вашего батальона.
— На хрена оно тебе?
— Я журналист.
— Ты шпион, а не журналист!.. Ага! Еще и фотоаппарат! — Контрразведчик откидывает крышку и засвечивает пленку. — Не надо нам фотографий.
Та же участь постигает и все остальные катушки с пленками. Идиоты! Это же месяц работы! Месяц съемок в местах, куда я больше не попаду, и в обстоятельствах, какие вряд ли еще сложатся таким образом.
— До хрена наснимал!
Пленка рыжим серпантином покрывает пол. Ее комкают и выкидывают из палатки.
— Так, дальше, — продолжает осмотр контрразведчик. — Штаны, рубахи, майки — на фуй. — Все летит в сторону. — Во, бля! Деньги! И много. Откуда у тебя столько денег, козел?
— Это командировочные.
— Что? Столько?
— Я здесь обычно надолго задерживаюсь. Приходится платить буквально за все: за жилье, транспорт, жратву.
Но контрразведчик меня не слышит:
— Я и то получаю меньше! — Он трясет деньгами перед моим носом. — Ты шпион, а не журналист! Эти «бабки»—твой приговор!.. Нет, мы тебя все же расстреляем! — Он кричит из палатки: — Иванов! Автомат сюда, быстро!
Появляется рядовой, протягивает контрразведчику оружие. Мы на мгновение встречаемся с рядовым взглядами. Мне кажется, что затея с моим расстрелом ему не нравится. Или мне просто кажется?
Контрразведчик передергивает затвор:
— Пошли, бля! Щас кончу тебя, и дело с концом!
— А что с телом делать? — спрашивает кто-то из офицеров.
— В арык! Хрен найдут. Документы его где?
