В число остальных Учителей входят Иисус («сириец», который, как это ни странно, несет ответственность за все религии, а не только за христианство); венгерский принц Ракоци, известный также под именем граф Сен-Жермен, ответственный за Магию и в своих прошлых воплощениях бывший и Роджером Бэконом, и Фрэнсисом Бэконом; Илларион, красавец грек, отвечающий за Науку; Серапис — еще более прекрасный обликом золотоволосый и синеглазый грек, в чьем ведении находится Красота; и прекраснейший Венецианский Учитель. Значительно ниже их в иерархии стоит Учитель Двай Хул, на долю которого выпадают мелкие небесные поручения.
Кроме того, в Братство Учителей входят все основатели мировых религий и оккультные учителя прошлого. Среди них — Будда, Конфуций, Соломон, Лао-Цзы, Беме, Роджер Бэкон, Фрэнсис Бэкон, Калиостро, Месмер, Авраам, Моисей и Платон. По словам Блаватской, большинство Учителей (хотя и не все) — это бывшие Адепты, достигшие чрезвычайно высокого уровня.
Непосредственным источником этой идеи в западном эзотеризме был, несомненно, английский романист Эдвард Бульвер-Литтон (1803-1873), с книгами которого Блаватская была хорошо знакома. Сам Бульвер-Литтон среди своих сочинений особенно ценил оккультные романы «Занони» (1842) и «Странная история» (1862), в которых рассказывал, в частности, о розенкрейцерах. Ирония судьбы, связанная с влиянием романов Бульвер-Литтона на Блаватскую, усугубляется тем, что розенкрейцеры — выдумка, мистификация, созданная в Германии начала XVII века при помощи серии памфлетов, сообщающих о существовании таинственного братства Креста и Розы, названного в честь рыцаря XIV века Христиана Розенкрейца.
…Именно такая руководительница и была нужна Олькотту, совсем было потерявшему ориентацию в жизни. Подстроив «случайную» встречу с ним, Блаватская стала демонстрировать свое могущество. В ходе очередного спиритического сеанса она вывела на сцену собственную труппу материализовавшихся духов, среди которых были: ее дядя, две русские служанки, персидский купец и курдский воин.
…Из высокомерного презрения к Дарвину (и тому, что Блаватская называла «материалистической наукой» в целом) вытекает нелицеприятное следствие: всякий, кто верит в учение Дарвина, ничем не лучше бабуина — то есть груб, коварен, вульгарен, глуп, жаден, непристоен и лжив. Однако именно такие обвинения выдвигали против самой Блаватской. И если Дарвин спустя сто лет после смерти был канонизирован светской наукой, то Блаватская через тот же срок оказалась почти забыта. Ее вспоминают, как правило, лишь в качестве примера гуру-шарлатана. И в современной аллегории Мудрости и Глупости она выступает символом последней.
