– Разве? - Под его жестким взглядом она смущенно поежилась. - Я пошарил по книжным полкам, Рози. Гете, Шиллер, Лессинг, Шелли, Байрон, сэр Вальтер Скотт. Может, хватит дурака валять? Ты не какая-нибудь невежественная пастушка с фермы.
Внезапно ее личность раздвоилась. Одна Рози Малви сидела, притулившись к кухонному столу, пьяная, как индеец на фактории. Другая парила под потолком, с отвращением взирая вниз. Эта Рози Малви видела Боуи Стоуна, сдержанного, чисто выбритого, со всеми волнующими признаками мужчины, о котором можно только мечтать. Видела она и горькую пьяницу, развалившуюся напротив, в грязном нижнем белье красного цвета, со свалявшимися, сальными волосами и заплывшими глазами - такими же, как подбитый глаз Стоуна. Вторая Рози находила эту брачную ночь чертовски странной.
Краска бросилась ей в лицо, слезы подступили к глазам. Душа Рози корчилась от стыда.
– Еще никто не умер от пары глотков, - пробормотала она, скрывая за бравадой смятение.
– Ты называешь парой глотков целую бутылку за один присест? Нужно быть на короткой ноге со спиртным, чтобы уговорить в одиночку бутылку виски и оставаться на ногах.
Что- то взорвалось в черепе Рози, вспыхнув белым ослепительным пламенем. Когда к ней снова вернулась способность видеть, они со Стоуном стояли посреди кухни и она, раскачиваясь из стороны в сторону, как безумная орала на него:
– Да провались все к дьяволу! Этот проклятый скрип, ветер, прерия, эта ферма, а главное - я сама! Если бы можно было повернуть время вспять! Как бы я хотела улететь отсюда, нетронутая и чистая! - Подняв руки, Рози зажала уши ладонями. - Я не могу больше думать, не хочу ничего помнить. Не желаю слышать этот скрип. Они все знали, я видела это по их глазам. Но ничего не делали, а я не смела попросить. - В ее глазах застыло дикое выражение, словно она видела что-то ужасное и не могла отвести взгляд. - А потом этот паводок, и он умер раньше, чем я была готова. Он надул меня!
– Рози? - Стоун потянулся к ней, но она отскочила, оттолкнув его руки и сожалея, что револьвер остался в спальне.
– Не прикасайся ко мне! - пятясь, взвизгнула Рози и обхватила грудь руками. - Я омерзительна! Грязная и уродливая! Не дотрагивайся до меня!
– Ради Бога! Позволь мне только…
Слезы хлынули потоком, соленые и жгучие, унижая ее почти так же, как непрошеные слова, срывавшиеся с губ.
– Это я должна была стоять на виселице сегодня! Там мне самое место.
Комната вращалась все быстрее, желчь устремилась к горлу, когда она, безуспешно пытаясь удержаться на ногах, вскинула руки. Пол взмыл вверх, краски смешались в бешеном вихре, сливаясь в привычный мрак, суливший забвение. На мгновение перед Рози мелькнуло хмурое лицо Стоуна, разукрашенное желтыми, зелеными и лиловыми синяками, она ощутила укол стыда и провалилась в черноту.
