Анна и Настя выходят из дому; Крутицкий в кустах сада Епишкина.
Анна. Михей Михеич, где ты бродишь?
Крутицкий (выходя из кустов). А? Кто тут? Кто тут? (Увидав Анну.) Ты зачем? Ты что не спишь? Ты спи, спи! Я стерегу.
Анна. Отдохни немножко, ты старый человек.
Крутицкий. Нет, нет, ты поди спи, ты спи!
Анна. Да как мне уснуть-то! Ты всю ночь бродишь; Настя вот с вечера все металась да бредила, а теперь вот проснулась, плачет. Мы бы посидели на крылечке. А ты бы пошел, соснул.
Крутицкий. Нет, нет, я тут погуляю.
Анна. Ну, как хочешь. Сядь тут, Настенька! Ветром тебя обдует, лучше тебе будет.
Настя. Какой страшный сон! Я и теперь вся дрожу!
Анна. Да ты что видела, милая? Чего так испугалась?
Настя (в дремоте). Будто иду я по улице и вижу свои похороны. Несут меня в открытом гробе…
Анна. Ты засыпаешь, никак?
Настя. Нет. И сама я на себя смотрю. И все я будто прячусь от людей, все совещусь. Надета на мне шинель, старая, изорванная, и странно… какая-то она двуличневая. В одну сторону отливает одним цветом, каким уж – не помню, а в другую золотым… Спать хочется… Так и сквозит, просвечивает золото. И, как будто… (Засыпает, прислонясь к плечу Анны.)
Анна. Ну, уснула.
Настя (во сне). Держите меня, не выпускайте!
Анна. Э, матушка, вот ты что заговорила. Настенька, проснись! Пойдем в комнату, там уснешь.
Настя. А? Что вы? Где я? Пойдемте!
Анна. Михей Михеич, мы пойдем домой.
Крутицкий. Идите, идите, я постерегу.
Анна. Что ты, Михей Михеич, все стережешь! Этак и в самом деле подумают, что у нас денег много. Еще убьют, пожалуй; с тобой до беды доживешь (Уходит, Настя за ней.)
Крутицкий. И убьют, и убьют. Чувствует, бедная.
Из лавки выходит Лютов.
Крутицкий, Лютов.
Лютов (в дверь лавки). Сделай милость, Истукарий Лупыч, не торгуй по ночам! Нехорошо. (Подходит к Крутицкому.) Ну, что?
Крутицкий. Не были, не пришли нынче. Что делать-то, не пришли.
Лютов. Да и не придут. Только вы полицию беспокоите.
Крутицкий. Нет, батюшка, Тигрий Львович, нет. Уж я вам их заманю, нарочно заманю. Я старый подьячий, я свое дело знаю. Разом всю шайку накроете, орден получите.
Лютов. Недурно бы.
Крутицкий. Верно, верно. Я сам слышал своими ушами, как они сговаривались.
Лютов. Ну, теперь светло, я свою команду возьму. Надо квартал дозором обойти. (Подает руку Крутицкому.)
Крутицкий. Уж завтра-то не откажите, батюшка, батюшка. (Подобострастно берет обеими руками руку Лютова и несколько раз кланяется.) Возьмите теперь, возьмите.
