Борис позволил себе улыбнуться.
- У тебя что, так много жертв, что ты даже не знаешь, кто из них мог оказаться полицейским?
- А твое какое дело? - огрызнулась она.
- Так, просто интересно узнать, кто же в глазах такой сволочи, как ты, может считаться похожим на полицейского.
Она покраснела.
- Я думала, что это сегодняшний болван. Он был такой несимпатичный.
Он расхохотался.
- Эрику следовало тебя предупредить. Тупой у тебя сообщник.
Ограбить полицейского и преспокойно выйти на дело уже на другой день... Вот уж действительно надо иметь в башке опилки вместо мозгов! Он на что надеялся? Что полицейский предпочтет не возникать?
Она встрепенулась.
- Но остальные-то не возникали. Ведь...
- Что "ведь"?.. - Он не стал дожидаться ответа. - А, понимаю. Все это тянется уже давно. И ни разу не было ни малейшей осечки. Все, кого вы грабили, не хотели поднимать шума, опасаясь скандала.
Он подмигнул ей.
- Конечно же, это ты додумалась до всего. Потому что те двое годятся только на то, чтобы выносить усыпленных вами простофиль. Она гордо выпрямила спину.
- Ладно, я тебе скажу. Я этим делом занимаюсь уже три года. Каждое лето. И по всей Франции. Эрик работает со мной с самого начала. Голландец примкнул к нам только в этом году. Это его микроавтобус. Раньше у нас был фургончик "эстафетт". - Она засмеялась. - У нас его украли в Круазике.
Корантэн понимающе кивнул, неторопливо прошелся взглядом по микроавтобусу.
- Небогато, - n неодобрением произнес он. - У меня, однако, такое впечатление, что дела у вас шли совсем неплохо.
Она посмотрела на чашку с остывающим чаем.
- Я тебе скажу вот что, - встрепенулась она. - Я работала секретаршей, и мне это надоело. Я решила скопить денег. Я, конечно, плачу Эрику и второму тоже. Но основная часть денег достается мне.
- Доставалась, - поправил он ее. - Ты же прекрасно понимаешь, что все кончено.
Шейла, не мигая, посмотрела на него.
- Да, - nказала она, - если только...
Борис терпеливо ждал.
- Я ведь могу быть очень приятной, - нежно прошептала она, распахивая халат.
Он жестом остановил ее.
- Я это знаю. Это невозможно забыть. Но стоп! Мне не до шуток.
Она заглянула в самую глубину его черных глаз и все поняла.
- Жалко. Я думала, мы сможем договориться.
- Нет, - отрезал он, - и тебе это прекрасно известно.
Он показал на плитку.
- Подогреть тебе чай?
Она вскинула на него удивленные глаза.
- Зачем? Ведь ты же меня заберешь.
Он не стал этого отрицать, только спросил:
