Она натянуто улыбнулась. Тем не менее они представились друг другу. Коротко, без излишних комментариев. Для них важнее было нечто иное - то физическое согласие, которое они испытали.
Солнце садилось, поднимающийся к вечеру ветерок начал задирать углы полотенец и хлопать тентами стоявших на пляже зонтов. Шейла поежилась и набросила на плечи белую просторную блузку с каемками из плетеной тесьмы.
- Ну что, встретимся в одиннадцать у входа? - спросила она, вставая с песка.
Борис утвердительно кивнул и в свою очередь вскочил на ноги.
- Спасибо, - сказал он, когда они закончили одеваться. - Ты действительно потрясающе сильна в любви.
Она осмотрела его с головы до пят.
- Думаю, этот комплимент многого стоит. На мой взгляд, ты тоже далеко не новичок в этом деле.
Борис обнял ее за талию, и они пошли к приморскому бульвару.
- Ты действительно классная любовница, это все, что я могу сказать, повторил он. - То есть я хочу сказать, что с удовольствием все повторил бы сначала.
Шейла поправила просохшие волосы.
- Пусть последнее слово останется за тобой.
Она заколебалась.
- А, да ладно, без толку все это.
- Что ты хотела сказать?
Она прильнула к нему.
- Просто женская глупость. Захотелось узнать, кто ты, чем занимаешься. Я ведь знаю лишь, как тебя зовут.
- А ты мне разве сказала, чем занимаешься?
Шейла остановилась, пристально посмотрела на него.
- Ты прав. Когда ты в отпуске, все эти подробности ни к чему.
Она пошла по песку, словно приплясывая в своих веревочных .
Сандалиях.
Глава шестая
Aорис Корантэн не мог оторвать глаз от ловко снующих рук. Вечный танец рук в игорных залах. Зрелище это очаровывало его всякий раз, когда он приходил в казино.
Правда, случалось это крайне редко. По натуре он не принадлежал к игрокам. Жизнь сама по себе настолько захватывающая штука, что нет никакого смысла изыскивать дополнительные способы пощекотать нервы. Но для изучения человеческой натуры не было лучшего способа, чем разглядывать все эти руки: женские и мужские, юные и старческие в коричневых пигментных пятнышках, сухие и влажные, нервные и вялые - они с головой выдавали их обладателей. Жажда наживы. Блаженное пощупывание банкнот выигрывающими, нервные подрагивания проигравших.
Едва он поднялся по широкой лестнице под просторный бетонный свод, по периметру которого шли высокие сводчатые окна, освещенные мощными прожекторами, как сразу же окунулся в наэлектризованную атмосферу храма денег. В казино Ла-Боли клиент может выбирать между рулеткой, игрой в будь и баккарой. Справа находились залы, где играли в рулетку и оаккару только те, кто был по-настоящему богат. Входной билет на один вечер стоил тридцать франков, а на весь сезон - двести. Вход без галстука запрещен. Кроме того, требовалось заполнить специальную карточку, указав в ней свое имя, профессию и номер удостоверения личности. С той стороны, где шла игра в будь, все было гораздо проще: два франка за вход и никаких сезонных абонементов. Строгий вечерний костюм вовсе не обязателен. Да и ставки не превышали восьмидесяти франков на номера и четырехсот - на цвет. Игра в будь - это своего рода рулетка для бедняков.
