Возле покинутого гнездовья цапель Тюркер был не один. В нескольких шагах от него сидел на пне Омене-ти, непроницаемый, как деревянная статуя. Он приветствовал Лейфа по обычаю скрелингов — правая рука поднята на уровень сердца, ладонью наружу — и ни один мускул на его лице не дрогнул.
— Послушай! Тюркер, я что, стал чужаком в собственном доме, раз ты приходишь будить меня тайком, как вор? — пошутил викинг.
Взгляд Тюркера был серьезен.
— Лейф, твоя жена и сын не вернутся раньше весны.
— Кто тебе сказал?
— Это знает Омене-ти. Мы не хотели говорить раньше, Лейф, пока ты сражался со смертью. Мы не предупредили Эйрика Рыжего и Бьярни Турлусона, ведь у них в головах другие заботы.
— Ты что-то еще от меня скрываешь, Тюркер.
— Верно. Я носил в себе тайну, как бремя, Лейф, пока ты набирался жизни и сил. Но пришло время все тебе узнать, и только ты один можешь решить, что делать дальше.
Тюркер на мгновенье смолк, и губы его задрожали.
— Выслушай меня, Лейф Турлусон.
Он прибегнул к языку скрелингов, чтобы Омене-ти понял его слова.
— Виннета-ка и островные манданы предстанут перед Большим Советом Шаванос потому, что заключили союз с пришедшими с моря Белыми. Вожди и шаманы речных и озерных племен должны решить, был ли Виннета-ка вдохновлен на это богами или он согрешил против законов. Вот почему островные манданы остаются так долго на празднике белого времени года. Все это правда, Омене-ти, правильно ли мой язык передал твои слова?
— Это правда, Омене-ти?
Внезапно Лейфу открылись головокружительные бездны. Неужели обустройство на Новой Земле предполагает такой мучительный разлад!
— Клянусь четырьмя сторонами неба, это правда! Клянусь востоком, дающим нам свет, клянусь западом — дорогой благотворного солнца, клянусь севером, показывающим нам, насколько длинна жизнь, клянусь югом, возвращающим нам весну, все это правда!
Скрелингу было несвойственно говорить так долго. Он только что на одном дыхании выложил торжественное добровольное обязательство манданов.
Лейф долгим взглядом охватил склоны Кросснесса, лес, высокие берега, и реку, и огромный горизонт, потерявшийся в снежной белизне. Разве неведомый запад не указывал на дорогу благотворного солнца?
— Возможно, я не заслужил своего счастья, и боги хотят подвергнуть меня испытанию, навсегда связав меня с этой землей. Тюркер, почему бы Омене-ти не отвести меня в озерный край?
Омене-ти отреагировал на вопрос быстрее франка.
— О! Вот слова, которых я ждал от моего брата. Я готов отправиться в путь, когда ты захочешь, я сумею найти дорогу в край озер… И если мой брат Болтливый Филин…
