— Желаю пострадавшим скорого возвращения в строй, — обронил на пороге полковник.
Очевидное пожелание пилотам Призрачной эскадрильи впредь затевать драки только с имперскими штурмовиками или солдатами военачальника Зсинжа, а не с гражданским населением Корусканта он оставил невысказанным. После обмена салютами полковник ушел. Ведж тайком перевел дух.
— Прежде чем вы уйдете…
Антиллес удивленно оглянулся, он совсем забыл об адмирале! У Акбара была привычка вести себя так тихо, что порой окружающие немало изумлялись, обнаруживая, что не одни в помещении.
— Ваши мысли по поводу инцидента, коммандер?
Пилоты почтительно удрейфовали в сторонку, чтобы не мешать старшим по званию офицерам насладиться общением.
— Я бы предпочел сначала посмотреть, сумеют ли ребята генерала Кракена что-нибудь выжать из пленных, но лично я считаю, что замешан Зсинж. Мы здорово его обидели, взорвав «Неуязвимый». В прошлом военачальник обид не прощал, а разведка у него на зависть всем Им подобную ловушку организовать — раз плюнуть. Я бы сказал, что Зсинж выяснил, кто мы такие, и решил спросить с нас должок за унижение.
Акбар неторопливо кивнул.
— Вы озвучили мои собственные размышления, — благожелательно заметил адмирал. — Вопрос безопасности ваших подчиненных я оставляю вам, коммандер, так как уверен, что вы вполне разумны, чтобы решить, продолжить ли увольнительную или вернуться в расположение части. Но у меня для вас поскладировано… нет, припасено несколько новых приказов.
Каламари похлопал по карману кителя, распираемого небольшой портативной декой.
— Думаю, они вам понравятся. Они рассчитаны… как бы мне выразиться поточнее?.. на способности вашей новой эскадрильи импровизировать.
Антиллес сдул с глаз слишком длинную челку.
— Я скоро поседею от этих импровизаций, но все равно спасибо, — он перестал улыбаться. — Не хочется быть дерзким, но можно узнать, не слышали вы чего-нибудь о Феле?
Вместо ответа Акбар вытащил из кармана деку и что-то на ней отстучал. Ведж не понял, то ли адмирал действительно добывал сведения, то ли элементарно тянул время, собираясь с мыслями.
Ведж ему не мешал, он думал о бароне. После гибели Дарта Вейдера барон Соонтир Фел считался величайшим военным летчиком Империи. Во главе сто восемьдесят первой летной группы он время от времени смел покусывать даже Разбойный эскадрон. Многие называли барона смертоносным оружием, которое Империя применяла против своих врагов. Позднее, когда Фел сменил объект своей верности, уже Новая Республика науськивала его на Империю. Кончилось все очень просто: барон сбежал.
