— Но что помешает им сделать то, чем грозила их предводительница? — не отступал капитан. — Вы дали им свободу, судно, весла, парус, еду и воду. Их сила вернется, и волшебницы смогут добраться до дома, — он пожал плечами, с трудом сдерживая гнев и поражаясь странной непредусмотрительности Синклита. Просто не верилось, что столько людей погибли ради того, чтобы в конце концов этих гиен просто взяли и отпустили на свободу. — Четыре дня не такой уж долгий срок!
— Для них он обернется вечностью, — отозвался старик.
И улыбнулся. Во время частых бесед с капитаном ему то и дело приходила на память любимая поговорка отца, которую тот нередко повторял в ранние годы ученичества сына: «Если бы молодость знала, если бы старость могла». И хотя с тех пор прошло очень много времени, жизнь неизменно доказывала справедливость этого мудрого высказывания.
— Припасы, которые мы им оставили, вовсе не таковы, какими кажутся на первый взгляд, — сказал Виг. — Судя по количеству мешков, еды и питья должно было бы хватить на несколько недель. Но те, кто их перетаскивал, наверное, были удивлены тем, что мешки показались им подозрительно легкими. На самом деле я сделал так, что даже если расходовать припасы крайне экономно, их хватит не больше чем на пять дней. Ложное впечатление создано умышленно, чтобы волшебницы перешли на ялик по доброй воле и не причинили нам дополнительных хлопот, — маг перевел взгляд на далекий желтый огонек. Сейчас, когда на единственной мачте подняли все уцелевшие паруса, «Смелый» медленно, но верно набирал скорость. И все же одна мачта — не четыре. «Возвращение домой займет много времени», — напомнил себе маг и посмотрел в лицо капитану. — Теперь ты понимаешь?
Тот улыбнулся и медленно кивнул.
— Конечно. Изголодавшиеся волшебницы сразу же набросятся на еду и питье. А потом обнаружат, что припасов куда меньше, чем они предполагали, и будут вынуждены снова сесть на голодный паек, — возникшая перед внутренним взором капитана картина сделала его улыбку еще шире. — Им неоткуда будет черпать силу, — думая, что разрешил загадку и гордясь собственной сообразительностью, капитан довольно усмехнулся.
Однако его улыбка медленно угасла под пристальным взглядом аквамариновых глаз старого мага. Нет, наверное, все не так просто. Капитану не раз приходилось слышать, что мысли и дела магов изощренно переплетаются в сложную, запутанную, без единого шва конструкцию. Пытаться представить себе ход мыслей этих людей в серых одеяниях — все равно что чистить луковицу: снимаешь один слой, а под ним обнаруживается другой, и так без конца.
