Она усмехнулась, вспомнив, как Виг заставил конюха поклясться, что тот никому не проболтается об исчезновении Тристана. Повинуясь легкому движению пальцев Верховного мага, бедняга повис в воздухе вниз головой над кучей свежего, духовитого конского навоза. «Если распустишь язык, — пообещал старик, — по возвращении я уткну тебя лицом прямо в эту кучу». Шайлиха снова улыбнулась. Приятели конюха, наверно, решат, что тот проглотил язык. Хотя она не сомневалась, что никто из прислуги и так не захотел бы сообщить королю и королеве еще об одном неблагоразумном поступке их сына.
Кобыла с трудом преодолела упавшее дерево, и Шайлиха грузно сместилась в седле, в очередной раз заметив, что Виг засунул руку в кожаный мешочек, свисающий у него с пояса. Как только они пересекли окружающую город равнину и начали подниматься в поросшие лесом предгорья, маг то и дело доставал из этого мешочка щепотку какого-то мелкого порошка и разбрасывал его вокруг. Ей ужасно хотелось узнать, для чего он это делает, но принцесса знала, что обо всем, имеющем какое-либо отношение к магии, вопросов старику лучше не задавать.
— Скажи, Виг, почему Тристан так себя ведет? — вместо этого спросила Шайлиха, задумчиво следя за тем, как кобыла встряхивает головой, отгоняя муху.
Своевольное поведение брата в последнее время сильно расстраивало принцессу. Вообще-то она всегда считала, что хорошо понимает брата, но в глубине души признавалась себе, что старый маг делает это значительно лучше.
Переложив поводья в правую руку и не глядя на Шайлиху, Виг сказал:
— Ты хотела бы знать, почему принц пренебрегает своими обязанностями, предпочитая военные занятия академическим, а компанию простых людей — обществу придворных? Почему без нужды изводит Синклит своими выходками и то и дело исчезает в лесу, чтобы изнурять себя тренировками, метая эти свои ножи? — Голос у старика был глубокий и звучный. — И почему проводит ночи с любой женщиной, которой удастся более или менее успешно состроить ему глазки, а вот вступать в брак не торопится? — он замолчал, покачивая головой. — И почему — может быть, это самое важное — продолжает демонстративно выказывать неповиновение своим родителям и Синклиту? — Виг слегка приподнялся в седле, потянулся и, точно кот, выгнул спину, как будто нарочно затягивая с ответом, желая по дразнить принцессу. Однако когда маг снова повернулся к ней, Шайлиха увидела в глубоких аквамариновых глазах не усмешку, а грусть. — Все куда проще, чем ты можешь себе представить, моя милая, — чувствовалось, что он тщательно подбирает каждое слово. — Тристан не хочет быть королем.
