Будешь ли ты
моим возлюбленным?
???
Он открыл дверь спальни и заглянул в нее, затем прошел по коридорчику за крошечной кухней и попробовал дверь, которая вела в кладовую, расположенную за магазином. Дверь отрылась. Какое-то мгновение он постоял на пороге без движения, затем закрыл дверь и пошел назад.
— Красная краска везде, черт побери, — сказал он. — Она, должно быть, открыла банку емкостью в галлон.
— Она? — спросила Анжелика.
Кип нагнулся и поднял клочок разлинованной бумаги; на полу, между яичной скорлупой валялись дюжины таких бумажек. На этом клочке были строки стихотворения, написанные правильным почерком школьницы. Кип спокойно посмотрел на бумажку, бросил ее и подошел к столу. Анжелика последовала за ним.
Отбросы на столе были сложены в три неровных яруса. На самом верхнем стояли две маленькие фигурки, сделанные из ершиков для курительной трубки и папье-маше, изящно раскрашенные акварелью. Это были фигурки мальчика и девочки. У мальчика были светлые волосы, а на девочке было длинное белое платье из жатой бумаги и вуаль.
— Кто, Кип?
Он взял фигурку девочки и мягко подбросил ее:
— Нэнси Леберт, — ответил он. — Она сделала все это.
Анжелика посмотрела на него с пытливым любопытством, затем подошла к кушетке и села под гирляндой.
— Дочь Джорджа, — сказала она.
— Дочь Джорджа. Она… просто рехнулась на почве меня.
— Я вижу, — промолвила Анжелика. — И долго это продолжается?
— Нет.
Возникла небольшая пауза.
— Я совершил ошибку, — сказал Кип, медленно краснея. — Это было на прошлой неделе, после того, как умер ее отец. Это она нашла его. Она позвонила мне и я приехал… Она держалась нормально, пока полицейские и следователь крутились там, а затем ее прорвало. Она плакала. Ты читала когда-нибудь о людях, из которых ручьями лились слезы? Ты думаешь, это забавно? Вся грудь моей рубашки была мокрой даже на следующее утро… Теплые слезы на моей груди — отвратительнейшее чувство. Было такое ощущение, что она истекает кровью на мне. А она продолжала говорить при этом, что ей уже двадцать шесть, и она уродина, и что единственный, кто ее любил когда-либо, был ее отец, а теперь он умер.
После паузы Анжелика, колеблясь, спросила:
— И в чем же была твоя ошибка?
— Я поцеловал ее.
— …И это все?
— Нет, — ответил Кип. — Я сказал ей, что люблю ее — и, о Господи, это действительно так… Я ее люблю — но не в том смысле. Но она восприняла это совершенно иначе…
Начался дождь: сначала он легонько постукивал в окна, затем стал стучать сильнее, а потом звук перешел в равномерную гулкую дробь — это капли барабанили по крыше. Дождь принялся отбивать стаккато на плитах дорожки, и потоки воды стремительно забурлили в водостоках.
