— Ты обнаружил что-нибудь? — спросила Анжелика.
Кип закончил наливать третью чашку кофе и поставил ее на поднос.
— Кое-что, — ответил он. — Не очень много. Он поискал глазами столовое серебро, нашел и взял по три предмета каждого вида. — Еда может остыть, пока мы донесем ее наверх.
— Да, но ведь ты не хочешь съесть все это здесь, внизу?
Он посмотрел на спины двух поваров, на девушку, готовящую салаты, на официантку — все они столпились на другом конце кухни.
— Нет. Полагаю, что нет. Итак, яйца, тосты, кофе, молоко… Да, как насчет чертова сухого завтрака для Нэнси? А, вижу, ты его взяла. Тогда пойдем.
С трудом придерживая плечом раскачивающиеся двери, ведущие в полупустую столовую, они вышли. Вчера вечером им показалось, что гостиница будет очевидным ответом на их проблемы. Как они обнаружили, карантин Кипа все еще продолжался — вообще непонятно было, отменяли его когда-нибудь, или нет. А в квартире Кипа для всех троих места не было. Они проехались по окраинам Лос-Анжелеса и стали просматривать списки комнат, пока не набрели на место, где были пустые апартаменты на третьем этаже. Все, что им надо было сделать затем — это взять ключ из ящичка за спиной ничего не замечающего администратора и подняться наверх.
Единственной проблемой было то, что для занятого таким образом жилья не предполагалось никакого обслуживания.
Они не могли вызвать лифт, разве что ждать, когда кому-нибудь понадобится подняться на их этаж. Но до сих пор они даже не пытались так поступить. Им все равно неприятно было находиться рядом с другими людьми, во всяком случае Кипу и Анжелике. Если Нэнси и воспринимала нынешнее их положение тяжелее, чем свою обычную жизнь, то по ее поведению этого нельзя было заметить.
Когда Кип и Анжелика вернулись в квартиру, они почувствовали себя гораздо уютнее. Гостиная была тихой и надежной, стены отгораживали ее от внешнего мира; здесь царил дух кораблекрушения или конца света, но по крайней мере все трупы находились вне ее стен.
Яйца были холодными, но кофе оказался приятно горячим.
— Кип, можешь ты сказать что-нибудь? — спросила Анжелика.
Кип, который не спал эту ночь, раздраженно почесывал заросшую щетиной щеку. Он прихватил с собой бритву, но не испытывал ни малейшего желания заглядывать в зеркало.
