— Кто вы? — обратился он к зеркалу в пустой комнате.
Они переглянулись.
— Думаешь, мы должны сказать ему? — спросил толстяк.
— Это будет вежливо, — сказал Кувшинное рыло. — Хотя, разумеется, он не настоящий.
Кип никак не мог закрыть рот. Нижняя челюсть просто не хотела становиться на место, и все тут. И пока он усиленно пытался ее заставить, из него вышел легкий голубой туман и превратился в двух человечков: одного — с вытянутой челюстью и жесткими усами, другого — приземистого, с овечьим лицом.
— Что это? Что это? — воскликнул Вытянутая челюсть.
— Разговаривает с нами, — объяснил бесформенный. — Хочет знать, кто мы такие.
Вытянутая челюсть выглядел оскорбленным.
— Но это же безобразие, — произнес он.
— Ну… почему бы и нет? — спросил Кувшинное рыло. — Итак, я — дон Нобилио Эрнандес Сан Хуан Филипп Сальвадор Гевара де Сервера-Сильва. А эти джентльмены — капитан Эфрам Гудньюз, майор Джоселин Бритт-Говард и доктор Альфред Р.О'Лири.
— Доктор медицины, дантист, — пропищал человечек с овечьим лицом.
— Здравствуйте, — глупо произнес Кип, а затем добавил: — Что это значит? Что вы делаете здесь, чего вы хотите? И что означает ваша фраза, что я не настоящий?
Вытянутая челюсть фыркнул.
— Мой дорогой друг, — начал он, — ты нам просто снишься.
— Я вам снюсь? — осторожно переспросил Кип.
— Совершенно верно. Вполне обычное дело, правда? Меня удивляет, что сон необычайно длинен, но это меня устраивает. Когда я засыпал — мне не стыдно в этом признаться — я был чертовски больным человеком. Чертовски больным.
— И я тоже, — вздохнул Кувшинное рыло. — Увы, мы уже далеко не так молоды, как прежде.
— Но я еще продержусь какое-то время, — сказал человечек с овечьим лицом. — Только нужно быть очень осторожным. Сердце, вы же знаете.
— Перекладина ударила меня, — сказал бесформенный человечек. — Это был сильнейший шторм, который я когда-либо видел. Удивляюсь, как это мы еще не пошли ко дну.
Кип посмотрел на них с ужасом. Прозрачное лицо майора Бритт-Говарда было все покрыто пятнами и грязью. На правом виске дона Нобилио, как раз над глазом, виднелась крошечная сморщенная дыра. А капитан Гудньюз, ужасно распухший, с отваливающейся кусками плотью…
— Какой сейчас год? — спросил Кип хрипло. — Не в вашем сне, а в реальности?
Все четверо тревожно переглянулись.
— Должно быть, девятый, — нехотя буркнул майор.
— Сейчас тысяча восемьсот шестьдесят седьмой год от Рождества Христова, — произнес дон Нобилио.
— Тысяча девятьсот двадцать первый, — сказал доктор О'Лири.
