— Я привела моего друга доктора Тора, чтобы познакомить с нею, — сказала я, представляя ей Тора.
— Се кель э шарман! — вскричала Лелия, прожигая Тора блестящими глазами.
Она протянула ему руку для поцелуя.
— Этот чудесный мужчина ты приводишь, как златая статуя кажется он. Ви ние очин ныравитис — ах, и его костюм, тре шик — чудесный итальянский покрой! — И она кончиками пальцев пробежалась по его спортивному костюму, словно перед нею было произведение искусства. — Всегда я в отчаянии за тебя, моя таракая, ты работаешь так много — нет времени для молодых людей, — а вот теперь ты привела такого красивого…
— Кончай, Лелия, — прервала я ее тираду. Сосредоточившись на возможных трудностях, связанных с привлечением Джорджиан к работе Тора, я как-то позабыла, что Лелия может быть достаточно невыносимой, когда пускается в рассуждения о моей личной жизни, — Доктор Тор — мой коллега, — поторопилась я добавить, пока она вела нас по коридору.
— Кель домаж, — помрачнев, прокомментировала мою реплику Лелия, посмотрев на Тора так, словно это была форель, сорвавшаяся у нее с крючка.
— У нас есть дело, которое необходимо обсудить с Джорджиан, — пояснила я, мельком заглядывая в полуотворенные зеркальные двери некоторых комнат. — Ее что-то задерживает?
— Ох! — фыркнула Лелия. — Невозможно! Она одевается, будто собралась работать на тракторе! Кель инфант террибль. Вы присядьте: я пойду приготовлю что-нибудь вкусное поесть. Зорзион скоро придет.
Лелия усадила нас за занавешанными жалюзи дверями Голубой комнаты — ее любимого цвета, — это означало ее полное одобрение представленного только что Тора. Лелия вообще все классифицировала по цветам. Она чмокнула меня, потрепала по щеке и, бросив очередной одобрительный взгляд на Тора, удалилась.
Через несколько минут появилась горничная с маленьким подносом, на котором стояли хрустальный графин с водкой и две стопки. Тор разлил водку, но я отказалась. Он же опрокинул свою стопку.
— Столичная, — определил он.
— Ты плохой эксперт, — заметила я. — Эту водку Лелия делает сама и получает два миллиона дохода.
Если будешь продолжать в том же духе, быстро свалишься под стол.
— Именно так полагается пить водку, — возразил Тор. — А вот отказываться от выпивки в русском доме — высшая степень невоспитанности.
Когда горничная вернулась и сообщила, что «мадемуазель» готова нас видеть. Тор поспешно опустошил и мою рюмку, не смущаясь, что служанка это видит. И мы втроем проследовали в Павлинью комнату. Эта комната служила для музицирования: ее стены были обшиты полированными деревянными панелями. Вся остальная обстановка претерпела кое-какие перемены с тех времен, когда я была здесь в последний раз.
