И только, кажется, на исходе второго дня, с трудом разлепив мокрые ресницы, он различил сквозь пелену тумана мигающие огни домов Остенда. Подъехав ближе, смог рассмотреть огромные лодки, пришвартованные к молу, а неистовые волны бились о набережную. На улицах не было ни одной живой души, да и сами дома как бы притихли и сгорбились под ударами урагана.
Он долго ехал вдоль набережной, пока не увидел таверну, хозяин которой не побоялся выбежать под дождь, чтобы, принять поводья и отвести измотанную дорогой лошадь под крышу. Всадник же проследовал в таверну. Мокрый и продрогший, он тут же потребовал бренди и устроился поближе к огню.
Сидевшие за соседним столом рыбаки, изрядно нагрузившиеся виски, на чем свет стоит проклинали непогоду, ведь они не могли выйти в море, а значит, теряли и работу, и деньги. Сизое облако сладковатого дыма от их трубочного табака висело под потолком. Несколько человек, прекратив разговор, тупо уставились на незнакомца, чье появление нарушило их многочасовое затворничество в таверне.
— Откуда же вы добирались по такой проклятущей погоде, приятель? — поинтересовался один из рыбаков.
— Я приехал из Гента и направляюсь в Лондон, — отвечал незнакомец. Он намеренно назвал цель своего путешествия по-французски — «Лондрез», ибо успел заметить, что хотя компания и беседовала на фламандском, но большинство из моряков были французами, и решил сыграть на этом. В глубине души каждого француза найдется хоть немного романтики, замешанной в немыслимый коктейль с любовью к наживе, в то время как фламандцам свойствен был, как правило, только хладнокровный практицизм.
Он поднял три пальца в сторону бармена, давая понять, что ему требуется еще одна, увеличенная порция бренди.
— А мы уже целую неделю сидим здесь без дела, — посетовал второй рыбак. — Похоже, небеса прокляли нас вместе с нашими судами. Вчера волнами разбило два мола и унесло в море, как будто их никогда и не было. Все, кто успел, постарались вытащить свои лодки из воды, подальше от полосы прибоя. Вам придется долго ждать, пока можно будет выйти в море, не рискуя отправиться на корм рыбам.
— Мне нужно отправиться в Лондон — опасно это или нет — не позднее нынешнего вечера, — отвечал незнакомец. — Кто из вас отважится перевезти меня через пролив?
В ответ рыбаки дружно захохотали. Ну что за веселая шутка: вот уж никак не думали, что на свете есть такие дурни, как этот молодой балбес.
Возле очага сидел самый старый моряк, его морщинистое, обветренное лицо напоминало грецкий орех. Вся компания явно выказывала ему знаки почтения. Наш молодой человек предположил, что этот старик — капитан, а может, даже владелец собственного судна.
