Был полуфинал Кубка золотого пера «Ваз Интернешнл». Четверг. Вторая игра. Матч-борьба, матч-реванш. Противник – «Манчестер Юнайтед», первую игру они выиграли 2:1. Афиши и рекламки ваза, универсальной смазки, повсюду в Манчестере соскальзывали со щитов под собственной массой. Над трибуной напротив качались огромные надувные перья красного и белого цвета. С рядов Кеннел-лейн доносился вой фанатопсов.
Я заняла позицию на уровне игрового поля, наблюдая, как люди пробираются сквозь ряды к своим местам. У меня были бинокль и рация. Зеро контролировал вход, которым должна была прийти Бода, если бы она появилась. На каждом билете Написано, через какой вход можно с этим билетом пройти. Клегг был против рации. Он привык к перьевой связи, его стесняли устаревшие способы. Я вызвала его и спросила, что он заметил.
– Как и до того, никаких признаков, Дымка Джонс. Я не понимаю, чего мы тут ищем.
– Продолжай наблюдение.
Я дала отбой и навела бинокль на отмеченные мной четыре свободных места. Чуть раньше я порасспрашивала в кассе – и там сказали, что некий Пес Койот купил четыре билета на места рядом друг с другом около десяти дней назад. Ладно, один он купил для себя, я нашла его в дневнике, второй – для Боды/Белинды. Кто еще двое? Ну, это я скоро узнаю. Но, конечно, больше всего меня интересовала Белинда. Явится ли она? Я попыталась погрузить себя в ее чувства. Если она действительно любила Койота, наверное, она придет. Но ведь я уже ошиблась насчет похорон. Да и чего я вообще жду? Представляешь – моя родная дочь, а я не знаю, чего жду.
Молодая девушка идет по ряду к местам. Я кручу настройку, пока в фокус не попадает ее лицо. Она? Чей лоб прикрывает эта рыжая челка? Нет, девушка проходит мимо всех мест и садится дальше рядом с молодым песопареньком.
Я занервничала. Просматривала в бинокль все близлежащие места и проходы. Каждая замеченная девушка немедленно попадала в фокус. Во всех мне видится что-то от дочери. Одна особенно привлекает мое внимание. Те же возраст и фигура. Длинные темные волосы под кепкой с малиновым козырьком. Место, конечно, не то, но кто знает, что могла придумать Бода? Я делаю наезд. Теперь лицо висит прямо передо мной, сквозь тонкие красивые черты видна боль. Нет. Ее Тень пуста. Я перевожу бинокль обратно на места Койота. Самое правое занято.
Наезд…
Она. Моя дочь. Ее Тень. На ней парик. Похожа на какую-то девушку-ковбоя, но это она. Изображение трясется, мои руки на холодной керамике окуляров дрожат.
