Пыльца | страница 2
Понедельник 1 мая
Отец сказал, что я проживу столько лет, сколько пылинок смогу удержать в ладони. В результате я дожила до такого преклонного возраста, что теперь, когда тело мое разрушено временем и силы покинули меня, все, что у меня осталось, – это голос, Тень и желание рассказывать.
Моя фамилия – Джонс. Неожиданным подарком стало христианское имя, данное мне отцом – Сивилла. Сивилла Джонс. Я родилась с проклятием Неведающего – это значит, я не могу видеть сны. Представьте: в мире, подсевшем на перья Вирта, на чужие сновидения, для меня сон – просто отдых. Иммунитет к Вирту – генетический порок; ему неизменно подвержены шесть процентов населения. Те, кто могут видеть сны, прозвали нас дронтами, нелетающими птицами. В молодости я часто представляла дронтовую составляющую своего тела как реку темной, стерильной жидкости, текущей по моим жилам. Или как черного голодного жука, который поселился у меня в животе и пожирает мои новорожденные сны.
Мое проклятие. Запертые двери Страны Чудес.
Моим же спасением стал дар Тени, открывший доступ к мыслям других людей. Я путешественница разума, чтец чужого сознания, это мой путь, и я шла по нему всю жизнь. Я прожила так сто пятьдесят два года, и мой мир стал похож на пыльную комнату. Пыль прячется в каждой щели. Извилистая карта мозга стала садом текучего праха.
Так было не всегда.
Когда я была молодой и полной сил, я не просыхала, а от чего – от крови, от любви или от выпивки – в общем-то, не так важно. Поверь на слово: я пыталась найти замену недоступным снам. Я была добровольным участником паводка зрелости, добровольной жертвой биологии. Но ах! пыль добралась до меня раньше, чем обычно, я постарела прежде времени – мой муж из-за этого бросил меня, и дочь меня покинула, и все, что у меня осталось, – стремление к неспецифическому правосудию. Я стала теневым копом, работала в манчестерской полиции, отдала свой дар телепатии службе дознания. Тогда все мне было просто и ясно: моя жизнь стала крестовым походом против преступлений и измены, протекавшим в пучине алкоголя, дыма и одиночества. Я сроднилась с этим принципом самоотречения.
Все должно было пойти прахом.
Я хочу рассказать тебе эту историю, дочь моя, историю осколков, собранных в Манчестере: цветы и собаки, сны и рваные карты любви. Похоже, пора. Скоро твоя мать, превратившаяся в женщину из пыли, умрет. Пожалуйста, выслушай внимательно. Это моя история, твоя история; моя Тень, твоя Тень; моя жизнь, летящая по ветру, моя книга, моя книга Сивиллы…