Митридат спрыгнул с помоста и взял Диофанта за плечо. Несколько мгновений они шли молча. Эллин то и дело бросал на царя взгляд. В нем сквозило удивление. Кажется, он ожидал, что Митридат раскроет ему свои истинные намерения и объявит все сказанное прежде шуткой.
— Итак! — сказал Митридат, не поворачивая головы. — Ты разобьешь скифов. Но этого мало. Ты должен сделать их моими друзьями!
— Как тебя понять? — воскликнул Диофант.
— Понимай, как сказано! Победи и сделай их друзьями! Так, чтобы у котла на агоре среди тех, кто пьет за мое здоровье, были и скифы! Это смелые и мужественные воины. И один из них — мой побратим.
— Война со скифами — не лучший путь к твоей цели, — вставил Диофант.
— Но я не могу терять и дружбу эллинов! — возразил Митридат. — Без их помощи мне не справиться с Римом.
— Итак, необходимо посадить в одну лодку эллинов и скифов, чтобы они ее не перевернули, — подытожил Диофант.
— Совершенно верно! — обрадованно воскликнул Митридат. — Ты понял мой план.
— Но сумею ли я его осуществить, — молвил Диофант. — Тебе удобнее управлять кораблем с такой командой.
— Ты хочешь сказать, что в моих жилах смешалась кровь эллинов и варваров?
— Да! — сказал Диофант.
— Но ведь помощи просят эллины. Во мне они всегда будут видеть варвара, посягающего на их демократию.
Диофант поднял вверх ладони.
— Не знаю, как скифам, но мне приятно быть побежденным.
Третьи сутки дождь висел над Херсонесом. Тысячи водяных нитей сплетались в полупрозрачную и невесомую завесу, окутывающую красные кирпичные кровли, грозные башни крепостной стены. Капли как добрые вести стучались в стены и двери домов. Мутные потоки стекали по плитам агоры и камням мостовых, заполняя канавы и цистерны. Вода бурлила и плескала с такой небывалой щедростью, о какой не помнили старики. Даже в свитках местного летописца Сириска, запечатлевшего чудеса покровительницы города Девы, не упоминалось о таком дожде. Не иначе его наслал Зевс Тучегонитель, чтобы очистить город от скверны — желтой пыли скифских степей. Она проникала во все трещины и щели, складки и поры. Она задушила виноградники, сожгла загородные сады.
И теперь пришел ей конец. Ливень с озорством и лихостью смывал въедливую скифскую пыль и вместе с нею позор прошлых лет. Словно и не было унизительных подарков скифским царям, их высокомерных посланий, грубых угроз и жалких извинений. Ливень очищал город, обволакивал его пеленой, прятал от жадных и завистливых взглядов.
