Кабинет Рустама с обшарпанным столом и стульями был прокурен и неуютен. Однако хозяин, очевидно, к такой атмосфере привык и чувствовал себя здесь вполне комфортно. Усадив Грязнова за стол, он стал рассказывать обстоятельства дела об ограблении склада.
– Нападение было совершено в четыре часа утра, что для осени, сам понимаешь, глухая ночь. Были убиты трое часовых: один у ворот и двое охранявших складские ворота. Двоих сняли с помощью ножей, третьего расстреляли из автомата Калашникова. На воротах была прикреплена записка с надписью: «Русский патриот».
– И что, все на том и закончилось? – с иронией спросил Грязнов.
– Зачем же! – как бы обиделся Рустам. – Подозреваем мы многих, но вот улик не добыли, чтобы арестовать кого-либо и предъявить ему обвинение.
– Ну, и кто же здесь у вас ходит в русских патриотах?
– Кто угодно: из русского национального единства, казаки, жириновцы! Все, кому не лень.
– Мне, Рустам, обязательно надо попытаться проследить путь этого злополучного пластита, а это значит, необходимо установить людей, совершивших это бандитское нападение на военный склад. У нас в Москве из-за этого стопорится дело особой важности.
– Будем думать и работать, возможно, с твоей помощью что-нибудь и раскопаем, тем более что твой опыт несравним с нашим! – Улыбка, которой сопровождал свои слова Рустам, показалась Грязнову фальшивой, но он списал это на свою подозрительность.
– Я бы хотел начать с осмотра склада, – попросил Вячеслав.
– А что ты там сейчас увидишь? Взрывчатка была похищена недели три тому назад. Все следы давно стерты.
– И тем не менее я должен увидеть своими глазами, чтобы представить, как все было.
– Ладно, – согласился Рустам. – Ты прямо сейчас хочешь ехать смотреть? Или тебя сначала забросить в гостиницу?
– В гостиницу мы всегда успеем. Давай сперва на объект.
– Тогда я пойду выбивать машину, а ты меня немного подожди.
– Я пока забегу к Тамаре. Найдешь меня у нее, когда все будет готово к отъезду. Это ведь недалеко?
– Не очень, – недовольно буркнул Такоев, выходя.
Через минуту Грязнов уже стучал в дверь Тамариного кабинета. Она оказалась, на счастье, одна, хотя здесь стояло несколько столов.
– Вот и я, явился, не запылился, – с напускной веселостью сообщил Вячеслав.
– Вижу, вижу, что не запылился, только немного постарел. Или просто устал с дороги.
– И то и другое, Томочка, но морщины мужчин украшают, так что я из этого трагедии не делаю.
– Я знаю, Слава, что ты вообще легко живешь, не обременяя себя ни воспоминаниями, ни ожиданиями.
