– Так это же… – начал было Валера, но осекся.
– Чего – это, говори? Ну?! – приказал уже строго.
– Да тетка это моя. Вон следующая комната по коридору, – буркнул Валера, сердясь на себя за то, что так по-фраерски раскололся.
– Ну ты молодец! – воскликнул Самохин. – Вот это помог, паря! Спасибо тебе, от многих хлопот избавил. А что, может, чтоб тебе легче было колоться, мы и ее сюда позовем? Все же родная тебе душа, зла-то уж точно не пожелает?.. Давай, давай, кликни. Скажи, по очень серьезному делу. Помощь нужна. Ну сходи!
Голос Самохина стал мягким, просительным даже, и отказать ему Валера почему-то не решился. Поднялся с дивана и вышел в коридор.
А он наверняка неплохой парень, думал Самохин. Просто все давно и прочно ему надоели. Значит, пережимать не стоит. А бутылка эта пусть пока постоит на буфете, он ее увидит и особо возражать не станет.
За дверью послышалось сдержанное шушуканье. Наконец она отворилась, и вместе с Валерой вошла высокая и худая пожилая женщина в платочке, как носят их в деревнях – завязанном на затылке. А еще то же самое – в спецназе. Удобно потому что…
Самохин тут же поднялся, кивнул вошедшей женщине и подал ей свое удостоверение. Та прочитала, вернула.
– Зовите меня просто – Николай, – сказал Самохин. – А как вас зовут, я уже знаю. Полина Ивановна, а ведь нам пришлось вернуться к тому печальному делу. Выясняется-то, что посадили совсем не того, кто убил, вот какая петрушка! Мы этот вопрос пока не обнародуем, рано еще, да и вас, как свидетелей, подставлять не хотим. Однако правду знать надо. Вот я и пришел к вам. Захотите помочь – скажем спасибо, откажетесь – я вот уже говорил вашему племяннику, чем грозят ложные показания. Тут закон, никуда не денешься. Как, поможете?
Полина Ивановна как-то излишне, что ли, сурово поглядела на Валеру, вздохнула и села напротив Самохина.
– Писать будешь, Николай? Или у тебя есть этот? – Она повертела пальцами, изображая, как крутится бобина магнитофона, – образованная тетка!
Самохин поднял с пола чемоданчик, раскрыл и достал портативный магнитофон. Включил его, поставил на середину стола.
– Слушаю вас, Полина Ивановна, – сказал он и добавил в микрофон: – Производится допрос бывшей экономки Инны Александровны Осинцевой – Полины Ивановны… Простите, как ваша фамилия?
– А он что, вам не сказал? – Она удивленно поглядела на племянника. – Ознобихины мы. Папаша его, царствие ему небесное, был моим родным братом…
