Наконец на каком-то этапе долгого разговора мадам не выдержала и, наклонившись к Лидии больше, чем, возможно, была необходимость, что-то сказала, имея в виду определенно Филю, уже нахально не сводившего с нее страстного взгляда.
Лида удивленно обернулась и…
Филипп кинулся ей на помощь и изобразил на лице такую смесь изумления, восторга и отчасти разочарования, что не позвать его к себе было бы просто преступлением. И Лидии ничего не оставалось, как приглашающе поманить его рукой, а сама быстро заговорила с Юлией – ну конечно же о нем.
Филя не стал торопиться, пусть выговорится. Она ведь должна объяснить даме, кто он такой. Забрав свой бокал, он небрежно прихватил от соседнего столика свободный стул и, поставив чуть ближе к Юлии, нежели к Лидии, элегантно подсел к ним. Поставил бокал, рядом – пухлую свою барсетку: мини-магнитофон был включен и работал.
– Вы меня должны простить, Лидия Валентиновна, – с некоторым напряжением в голосе начал он. – Никак не ожидал здесь вас увидеть… – Его оправдания имели конечным адресом совсем не Лидию, а исключительно Юлию Марковну, которая и должна была немедленно это понять и почувствовать. – После нашего разговора я был уверен… – Он не договорил, потому что Лидия перебила его.
– А где же Юрий Петрович? – спросила с подозрением.
– Шеф укладывает чемодан, – сострил он, – ему теперь не до меня. Ну вы же знаете? Извините, мне как-то не очень ловко… Я, похоже, прервал вашу беседу? Филипп Кузьмич. – Он чуть привстал, как бы желая и в то же время опасаясь первым протянуть руку Юлии Марковне. – Вы не представите мне вашу… приятельницу, Лидия Валентиновна?
– Юлия Марковна, – с недовольным видом произнесла Лидия и отхлебнула из стакана, вынув из него соломку.
Филя сделал самые изумленные из всех возможных вариантов глаза и воззрился на мадам Поспеловскую, всей своей откровенной сущностью выражая лишь одну-единственную, совершенно понятную любому постороннему мысль: так вот вы какая?!
Девица попроще от такого взгляда наверняка сомлела бы и тут же, прямо под псевдокитайским фонарем, отдалась бы восхищенному мужчине, наплевав на все условности.
Вероятно, Юлия Марковна испытала нечто похожее, потому что прерывисто вздохнула, без необходимости задвигала руками по поверхности стола, словно пытаясь привести себя в норму. При этом она поморщилась и ладонью потерла шею у основания головы.
– Вам нехорошо? – немедленно откликнулся Филя.
– Что-то с утра побаливает, – пожаловалась она, кривя губы. – Уж я таблеток наглоталась, а все равно…
