«Как это?» – простодушно спросил тогда Гордеев. В ответ Костя сначала смерил коллегу своим беспардонным взглядом и совершенно спокойно произнес: «Саддам Хусейн – наш потенциальный клиент. Ты, что ли, будешь с ним ля-ля?»
– Маша, приветик! – первым делом изрек Гордеев.
– Ой, с приездом вас, Юрий Петрович! – Маша оторвалась от своего компьютера, где на мониторе вместо традиционной «Формулы-1» действительно был какой-то деловой текст, над которым она трудилась. – Загорели, как Майк Тайсон, честное слово.
– Спасибо за комплимент. А где все? – спросил Гордеев, напуская на себя не в меру серьезный вид.
– Смотря кто вам нужен.
Гордеев задумался, но ненадолго.
– Ладно, никто мне не нужен, – махнул он рукой. – Кофе у нас еще есть?
– Полно, – улыбнулась Маша. – Вам сколько?
– Как обычно – один. Или одно, как сейчас принято выражаться.
– Ждите, – сказала Маша, нажимая на красную кнопку кофеварки. – Сейчас будет вам одно.
И тут до Гордеева дошло, какой международный уровень имел в виду Костя Булгарин. Все дело в том, что Маша долгое время прожила с родителями в Египте, где от скуки не только выучила несколько иностранных языков, но – что самое главное – насобачилась варить превосходнейший кофе, не хуже тамошних кейфистов, даже с помощью обычной электрической кофеварки. Только одна Маша знала, какие зерна идут, а какие ни в какую. И теперь кофейный запах из конторы юрконсультации с утра до вечера будоражит Таганку. А клиенты чувствуют себя уже не как в присутственном месте, а, как минимум, в каирской кофейне, что, само собой, настраивает на легкость общения, на непредвзятый тон.
– Готово, – раздался голос Маши, и перед Гордеевым возникла большая чашка волшебного напитка.
Пользуясь отсутствием сотрудников, он позволил себе выкурить сигарету. Под кофеек.
И тут зазвонил телефон.
Маша сняла трубку и через мгновенье произнесла:
– Юрий Петрович, это вас. – И тихо добавила: – Женщина.
Виталий Проскурец, отпущенный следователем Омельченко под подписку о невыезде из Москвы, придя на работу, ожидал встретить со стороны сотрудников что-то подобное легкому презрению. Но, как ни странно, встретил полное понимание.
Впервые после убийства Волкова он собрал большое совещание, на котором подробно прояснил ситуацию, рассказав обо всем, что ему известно о ходе следствия.
Несколько человек выдвинули ряд рациональных соображений относительно того, какую позицию следует принять Проскурцу в этом деле.
– Кто-то желает вывести нас из равновесия, – высказался Михаил Федотов.
