– Напишите все, – сказал он. – Об Алешке не волнуйтесь. Он в безопасности. И не скучает. У нас есть что посмотреть.
Сергей явился в МУР вместе с сыном, и Грязнову пришлось попросить дежурного офицера занять пацана, пока его отец будет давать показания.
Вернувшись к Грязнову, Аленичев спросил:
– У вас сигарет нет, товарищ подполковник?
Грязнов вытащил из стола пачку и протянул ее Аленичеву.
– Ну? – спросил он. – Что скажешь, майор?
– Все правда, – ответил Стас, прикуривая. – Все до последнего слова. И главное – это же наше инкассаторское дело. Я не удивлюсь, если в конце концов мы выйдем на Портнова.
– Я удивлюсь, если не выйдем, – ответил Грязнов. – Но какая все-таки сволочь!
– Кравцов? – уточнил Стас.
– Все они сволочи, – нехотя ответил Грязнов. – Значит, так и запишем. Объединяем оперативное дело Грымова и Козловой. В Генпрокуратуру я сам позвоню в отношении следственных дел.
– А доказательства? – спросил Стас.
– А интуиция? – спокойно ответил Грязнов.
Аленичев улыбнулся:
– Интуицию к делу не пришьешь.
– Меня интересует тот спокойный молодой человек, – задумчиво произнес Грязнов. – Бери эту бабку-соседку, дуй на шестой этаж, в экспертно-криминалистическое управление, и составляй фоторобот.
– Она не бабка, – улыбнулся Аленичев. – Молодая женщина, ровесница Козловой.
– Тем более, – решительно проговорил Грязнов. – Бери ее, и чтоб завтра фоторобот был готов. Привози ее сюда к девяти. Все понял?
– Так точно.
Грязнов потянулся к телефону, набрал номер:
– Турецкий?
– Грязнов? – в тон ему ответили на другом конце провода. – Чего тебе не спится? Неужели еще не догорел на работе?
– Можно подумать, ты не на работе, – проворчал Грязнов. – Я еду к тебе.
– Меня нет дома, – сообщил ему Турецкий. – Но если тебе нужна Ирина Генриховна…
– Прекрати, Турецкий, – попросил Грязнов своего друга. – Короче, я сейчас еду в прокуратуру.
– Хочешь сделать заявление? – продолжал издеваться Турецкий.
– Кстати о заявлении. У меня на эту тему кое-что есть для тебя.
– Господи! – взмолился Турецкий. – Славка, уже ночь! Я только прилечь собирался. Тут, на диване.
– Жди! – коротко бросил Грязнов и положил трубку.
– Это «важняк» Турецкий? – спросил Аленичев. – Я с ним по делам не работал, но слышал о нем много хорошего.
– Он хороший, – нехотя подтвердил Грязнов. – Когда спит зубами к стенке и не кусается.
Когда Аленичев подъехал к своему дому, окна во всех квартирах были темны. Только два желтых квадрата обозначались на всем здании. Стас подивился: ему хорошо были знакомы эти окна – это были окна его квартиры.
