Вид его был страшен. Но на Кравцова этот гнев не произвел впечатления.
– Сядь, дубина! – вдруг резко приказал он Сергею. – Сядь, я сказал!
Сергей тяжело дышал. Кравцов, этот оборотень, опять заговорил крайне вежливо.
– Сядьте, Сергей Вениаминович, прошу вас.
Сергей сел.
– Что ты имел в виду, когда говорил о моем сыне? – спросил он.
Кравцов небрежно закурил сигарету «Мальборо» и выпустил дым в потолок.
– Ну? – не сводил с него взгляда Сергей.
– Дай Бог здоровья вашему сыну, – ответил наконец Кравцов. – Неужели вы думаете, что мы такие звери? Ну что вы. Прежде всего успокойтесь. Сын ваш станет следующим.
– Что значит – следующим? – Сергея трясло. Эта сволочь угрожала ему, спокойно сидела и угрожала!
Глядя ему в глаза, Кравцов объяснил:
– Сын всегда следует за своими родителями.
В следующее мгновение кулак Сергея врезался ему в челюсть. Голова Кравцова резко откинулась назад. Когда к Семену Сергеевичу вернулась способность говорить, он спросил:
– Это последнее ваше слово?
– Не уверен, – опять тяжело задышал, еле сдерживая себя, чтобы не повторить удар, Сергей. – Не уверен. Если ты еще раз позволишь себе возникнуть на моем горизонте, я тебе яйца вырву и заставлю их проглотить. Ты понял меня?
– Вполне, – кивнул Кравцов. – Я вообще хорошо понимаю русский язык.
Он скользнул взглядом по лицу Сергея и добавил с едва ощутимой злостью:
– А ты плохо понимаешь русский.
– Ничего. – Сергей приблизил к нему свое лицо. – Главное, чтобы ты запомнил: держись от меня подальше. Я тебя предупредил. Выброси из головы мой номер телефона. Чтоб я больше о тебе никогда не слышал. Ни-ког-да!
Он бросил на стол деньги – плату за кофе.
– Сдачи не надо.
И быстрыми шагами вышел из кафе.
Кравцов отпил еще глоток остывшего кофе, поставил чашку на стол, вынул из кармана мобильный телефон, набрал номер и, когда на другом конце провода ответили, произнес всего одно слово:
– Приступайте.
Сергей мчался домой. Отвага переполняла его. Наконец-то все кончилось. Он сделал все, что смог. Правда, они со Светланой договаривались, что он будет вести себя вежливо, корректно. Но кто же знал, что этот ублюдок станет угрожать жизни его сына? Что он вообще станет ему угрожать? Черт с ним, пусть бы угрожал лично ему, на другое эта публика просто не способна. Она не знает другого языка. Поэтому и он, Сергей, разговаривал с этим мерзавцем на его языке. Пусть не думают, что имеют дело с бессловесным рабом. Мы еще можем за себя постоять!
Он ехал домой, и победная улыбка не сходила с его лица. В метро какая-то симпатичная девушка увидела это мужественное, счастливое лицо, и оно понравилось ей. Она улыбнулась Сергею и вдруг спросила:
