– Хащенко Алексей Алексеевич, – сказал он. – Прописан в той самой квартире, откуда был послан факс. Но я уверен, что он этого не делал.
– Что-то мне сложно следить за твоими мысленными процессами. Поясни, пожалуйста, – попросил я.
– Это отец его, – ответил Грязнов.
И замолчал. Чего он добивается? Чтобы я умолял его просветить меня?
– Дальше. – Я уже еле сдерживал себя.
– Сам Алексей Алексеевич Хащенко, – сказал Грязнов, – является средним, по нашим данным, бизнесменом. Все до мелочей мы узнать пока не успели, но нам известно, что он занимается сбытом финской бумаги. Но не он должен нас интересовать в первую очередь. Тем более что самого его в настоящий момент в Москве нет. Не далее как вчера он отправился в Хельсинки.
– Неплохо, – сдержанно похвалил я Грязнова. – И все это – за те несколько минут, что я ждал у Горшенева?
– Так точно! – шутливо козырнул мне Грязнов. – Кое-что мы умеем.
– Еще есть что? – спросил я, уверенный в том, что не ошибаюсь, – давно не видел Славу в таком радужном настроении.
Ему явно было что рассказать.
– Есть, – сказал он. – В свое время был такой Алексей Хащенко по кличке Хащ. Знатный был вор. Родом с Украины, но ошивался в столице – уже тогда.
– Отец?
– Он.
– Ты что, разговаривал с ним? Мало ли на свете бывает совпадений?
– В таких делах, Саша, совпадений не бывает, и ты хорошо это знаешь. Ну, конечно, мы навели справки. Он это, он. Сын и отец.
– Да как ты смог успеть все это узнать за такое время? – искренне удивился я.
– Саша! – торжественно произнес Грязнов. – Ты даже не представляешь, на что способна эта «Пантера», то бишь группа, которая создана чуть ли не специально для нашего с тобой удобства. Все, что мы просим, исполняется со скоростью необычайной. Такое ощущение, что на нас работают все компьютеры Москвы и ее окрестностей.
– Здорово!
– А ты думал. Так вот, этот Хащ…
– Ах, ну да, – спохватился я. – Сейчас ты мне скажешь, что проследил не только местонахождение искомого факса, но и добыл отпечатки пальцев, которые остались на черновике этого послания.
Грязнов вздохнул:
– Если бы. Впрочем, это даже лишнее. Это и ежу понятно.
– Как это?
– Очень просто. Мы знаем, что отец хозяина факса – тот самый Хащ, по которому плакала вся московская милиция семидесятых и восьмидесятых годов. Это совершенно точно. Сын в отъезде. А Хащ, чтоб ты знал, одно время довольно тесно общался с небезызвестным тебе Портновым.
– Хорошая новость, – сказал я.
– Теперь ты понимаешь, почему я так категоричен? – спросил Грязнов.
