– Дозволяем, – пробурчал эмир и отвернулся к стене.
2
После долгих бесплодных раздумий, Нарихам решил пойти на совет к лучшим знахарям города. Поздним вечером, набросив на себя рваную накидку, он вышел из дворца и растворился в темноте. Первым делом, лекарь посетил маленькую пещерку на крутом речном косогоре, где жил его старый учитель, монах по имени Яркун. Древний обветшалый старик давно уже не вставал на ноги и существовал только благодаря подношениям, которые клали у порога сердобольные жители Шгара. Он подползал к двери, как старая черепаха, брал еду и тут же поглощал ее, запивая водой из плошки. Покушав, пятился обратно и забирался в свою норку.
– Мой учитель, вскормивший своего неблагодарного ученика знаниями, как синица кормит глупого своего птенца! – обратился он к старику. – Спишь ли ты? Не разбудил ли я тебя?
– А-а, Нарихам... – узнал его старик, щурясь от света лучинки.
– Я, мой учитель! – лекарь положил перед ним мешочек с лепешками, кусками сахара и виноградом – скупыми дарами человека, не помнящего сделанного ему добра. Он рассказал учителю о болезни правителя и попросил совета.
– Да, знаю я такую хворь! – прошамкал Яркун, моргнув мутными слезящимися глазами. – Я даже знаю имя лекаря, который, лечит людей от страха...
– Имя, имя!
– Зовут его Перьят из города Турфан. Дервиш он, бродяга.
Торопливо попрощавшись с учителем, Нарихам кинулся к выходу.
– Подожди! Я должен кое-что сказать тебе о Перьяте! – едва слышно пробормотал Яркун, пытаясь подняться с места. Но тщетно – его ученик уже устремился к следующей цели своего похода. На южном конце города, у самого кладбища жил его родной брат, могильщик и знахарь Шурмени.
– Шурмени, брат мой, впусти Нарихама! – постучался он в дверь ветхой глиняной мазанки.
Войдя к брату, вынул из-за пояса небольшой подарок – связку речного жемчуга, редкого в этих краях украшения. Так же торопливо и сбивчиво рассказал брату о болезни правителя, прося совета.
– Нелегкая выпала тебе доля! – ухмыльнулся Шурмени, рассматривая жемчуг. – Но я знаю одного человека, который лечит людей от страха!
– Уж не Перьят ли?
– Он самый! И никто, кроме него.
Услышав это имя, Нарихам заторопился на выход.
– Но я должен тебя предупредить! – крикнул Шурмени вслед.
– О чем, уважаемый?
Шурмени направился к дряхлому кожаному сундуку и вывалил из него целую гору старых знахарских книг и записок. Записки лежали вперемежку с человеческими костями, клубками звериных волос, связками высушенных собачьих ушей.
