— Чтоб тебя! — раздалось рядом.
Это Сьюзи поскользнулась в саже, и крылья тут же притиснули ее лицом к потолку. Извернувшись, она вновь «встала» — если можно так выразиться — на четвереньки. Крылья у нее на спине бешено гоняли туда-сюда воздух.
— Давай липкое заклинание! — крикнула Сьюзи. — Только сперва убедись, что прижал нужную руку, и только потом крылья отстегивай! И помни, что раз в минуту рука будет меняться!
Артур выплюнул набившуюся в рот сажу и кое-как утерся о плечо, что оказалось не слишком легко, и притом бесполезно: он лишь измазался еще больше. Копоть была повсюду. Она клубилась тучами и оседала решительно на все. На одежду, на кожу… Чистыми оставались лишь крылья.
— Так не пойдет! — крикнул Артур.
Он только сейчас задумался о том, каково это будет — болтаться на одной руке над неимоверной глубиной Ямы. Пока летели, он об этом как-то не задумывался. Сперва все мысли отшибла усталость, и к тому же он был в любом случае рад возможности вырваться из Ямы. Но теперь… Это что же, он приклеит одну руку и будет куда-то тянуться второй, а потом ждать, пока она прилипнет, а первая отпустит… А под ногами у него все это время будет зиять бездна. Ну уж нет. Артур отлично понимал: очень скоро он либо перепутает руки, либо устанет до такой степени, что просто не сможет вовремя поднять нужную руку, или… Или случится еще что похуже.
— Да у нас руки из суставов выскочат, — сказал он Сьюзи.
— Да прямо! — фыркнула она. Однако потом нахмурилась и сказала: — Вообще-то… твои — могут и выскочить. Про это, по-моему, Первоначальница не подумала!
Артур только застонал. У него и так все силы уходили на то, чтобы не дать крыльям расплющить его о потолок, — они продолжали биться, как у безмозглого мотылька, налетевшего на стекло. Каждый взмах заставлял его скользить по закопченному потолку, и он без конца ушибал то руки, то ноги… то лицо или грудь, что было существенно хуже.
«Сажа… — мелькнуло в голове. — Скользкая…»
— Слушай! — крикнул он Сьюзи. — А может, попробуем ползти, и чтобы крылья нас прижимали… ой! Тьфу! К потолку? Сажа скользит, вот и поедем на четвереньках!
И тут же показал, как, по его мнению, это следовало делать. Первый же толчок, подгаданный к взмаху крыльев, унес его фута на четыре от Сьюзи. Синяков при этом он схлопотал не больше, чем получил бы, оставаясь на месте. И вымазался не больше — в этом плане ему и так уже нечего было терять. Среди общей черноты белели только зубы, да глаза, да незапятнанные крылья.
