«А что, если вот сейчас комок Пустоты заедет мне по затылку? Или вмажет по крыльям?»
Еще один ком пронесся мимо его ступни. Артур судорожно пнул его, и носок деревянного башмака исчез, точно срезанный гильотиной. Был миг ужаса, когда Артур успел вообразить, будто лишился пальцев ноги… Однако потом он пошевелил ими и с облегчением убедился, что все осталось на месте.
После этого он впервые попробовал изменить направление полета. Как и говорила Сьюзи, крылья были способны лететь исключительно вверх. Однако угол подъема все же можно было менять, причем достаточно быстро. Например, чтобы уворачиваться от нацелившихся в него комьев (кто их знает, может, они способны были нарочно нацеливаться?). Артур наклонялся влево и вправо, вперед и назад, всячески экспериментируя. Кончилось дело тем, что он пошел вверх по спирали и прекратил свои опыты — лучше уж подниматься плавно.
И все это время мимо него так и сновали комки Пустоты. Правда, сзади ни один из них так и не подкрался. А может, какие и подкрадывались, но крылья сдували их в стороны. Очень скоро Артуру пришлось то и дело отмахиваться от смертоносных комьев, и он обнаружил, что медная труба стала укорачиваться, причем достаточно быстро. Каждый удар уносил несколько дюймов. И, ко всему прочему, перехватывать трубу за другой конец было нельзя.
А потом один из комьев угодил прямо в фонарь, проделав в нем сквозную дыру, и пламя — или что там в действительности светилось за грязным, мутным стеклом — погасло. Артур даже застонал от отчаяния, но кромешная тьма длилась всего несколько секунд. Кругом него начало разливаться неяркое, мягкое белое сияние. А комья Пустоты, подлетавшие на опасно близкое расстояние, стал окружать светящийся ореол.
Как выяснилось, свет исходил от крыльев. Сперва Артур ему очень обрадовался… Однако вскоре понял всю невыгодность своего положения. Он светился во тьме, точно игрушка-ангелочек на макушке рождественской елки. То есть вовсю притягивал взгляды пустотников, надсмотрщиков и прочей нечисти, могущей им заинтересоваться!
Правда, поделать с этим обстоятельством Артур ничего не мог. Более того, у него даже времени не было хорошенько обо всем поразмыслить. К нему направлялось все больше комьев. В основном — снизу, так что ему пришлось подтянуть коленки к груди и нагнуться вперед, что было весьма непросто. Стоило перестараться или, например, подтянуть одно колено больше другого, как его немедленно начинало вращать.
