В замке она еще больше страшится меня, но я терпеливо объясняю ей, что не сожру, и постепенно она начинает привыкать к моим грубым рукам, к моей бесцеремонности, перестает меня бояться. При всей ее дикости у нее быстрый, живой ум, она на лету схватывает все, что объясняю. Я учу ее читать и писать, математике… нет, на хрен математику, сам терпеть не могу, учу манерам, обхождению…
* * *
Ворон плюхнулся на плечо, когти впились в кожаную перевязь. Мне показалось, что приземлился, вернее, приплечился слишком поспешно, задрал голову. В небе медленно плывет крупный дракон, изящный, похожий на золотую змею, крылья не перепончатые, как у наших драконов, а разноцветные и блестящие, будто из слюды. Такие же у стрекоз, только у этого намного шире и, главное, ярко-красные с оранжевым, а прожилки серебряные, радующие глаз. И ведь дракон радовал глаз, такой вряд ли хищник, скорее всего, питается цветами и яблоками, да всякими экзотичными хейфуа и кечуа.
Волк тоже посмотрел в небо, хмыкнул, сказал мне громко:
— Наш пернатый просто не захотел с ним связываться. А то бы он его сразу задолбал!
— Думаешь? — усомнился я.
— Задолбал бы, — ответил волк с убежденностью в голосе. — Меня же задолбал?
Я спросил дипломатично:
— Что-нибудь высмотрел?
Ворон сказал торжественно:
— Да, мой лорд!.. Ты не поверишь…
Я отмахнулся:
— Здесь же не рыночная экономика? Поверю на слово.
— Мой лорд, только что произошел то ли оползень, то ли землетрясение… словом, обнажился странный слой земли. Очень древний, как мне показалось. А там видна полузасыпанная дверь…
— Врешь, — сказал ворон с убеждением. — Следы заметаешь.
— Какие следы?
— Дракона струсил, вот и брешешь теперь всякое!
— Сам ты… Мой лорд, если меня память не подводит, а она никогда не подводит, то здесь располагается гробница самого короля Атулейна! А это был величайший король и маг древности!.. С ним, по легендам, спрятано несметное количество сокровищ. Мы просто обязаны… во имя сохранения культурных ценностей посетить эту гробницу, поклониться праху основателя современных королевств и…
Волк закончил саркастически:
— …Что-нибудь спереть.
— Грубый ты, серый, — сказал ворон, но сказал, как я заметил, достаточно нейтрально, понятно же, что спереть — не то слово, правильнее — изъять, завладеть законной добычей. Ведь все, что не чье-то, уже ничье, и вещи мертвого — ничьи, даже если они положены ему в гробницу для пользования в другом мире. — Там знаешь сколько может быть алмазов, изумрудов, рубинов, сапфиров, топазов..
