Король откашлялся, сказал медленно и печально:
— Когда все умные средства испробованы, остается… сам понимаешь, что остается! Ты — наша последняя надежда, великий герой!
Я вскинул предостерегающе ладонь, покосился краем глаза на мутноватое зеркало в дальней стене, слабовато, но можно контролировать осанку, прервал без всяких церемоний, ибо какой спрос с варвара:
— Прежде всего мои проблемы! А потом ваши. Договорились?
Король вздохнул печально:
— А разве у нас есть выбор?
— Итак, — сказал я, — только на последней версте… это такая миля с гаком, уже почти в виду замка, на меня трижды бросались разбойники, налетали гарпии, из-под земли вылезали толстые жуки и пробовали утащить в свои норы… На выходе из леса прибил неудачника, что и голову потерял, и проговорился, что на меня покушаются по приказу Хозяина Тьмы.
Мудрецы молча согласно кивали, кивали головами, кивали головами в знак согласия, даже кивали своими собственными головами, только король спросил непонимающе:
— Кто успел сообщить, жук?
— Да нет, — поправился я, — я ж говорю, неудачник… Хотя скажу вам, Ваше Величество, жук был еще тот! Но все сказал, мерзавец… все, что успел.
Мудрецы переглядывались, в глазах видна работа мысли. В окошко заглядывает косой солнечный луч, по толстым балкам вдоль окна тянется зеленая веточка вьюнка. Тонкий стебель просвечивает на солнце, я различил, как поднимаются крохотные струйки полупрозрачного сока.
Со двора на прогретый камень окна вскарабкалась крохотная ящерица. Замерла, нежась под лучами солнца. Мой желудок начал подбираться к горлу, эти пресмыкающиеся достали, бедную ящерку могу прибить только за то, что чересчур похожа на дракона.
Король не стал садиться, прошелся взад-вперед, выставив королевское брюхо. Горностаевая мантия красиво подметала пол. Я никогда не видел горностаев, но мантия у короля горностаевая, это точно.
Он внезапно остановился, вперил в меня пристальный королевский взор.
— А можно подробнее о покушении?
— Каком именно? — спросил я. — Я вижу, здесь все только и делают, что покушаются на мою варварскую жизнь.
— Которое по приказу Властелина Тьмы, — сказал он. Голос стал тверже, уже не короля, а вожака отчаянных парней, что рушили баронства, герцогства, а потом и захватили королевство. — Одно дело, когда просто нападают с целью пограбить…
Я сдвинул плечами:
— С меня что возьмешь?
— Тогда с целью показать свою удаль. Таких дурней тоже хватает.
Мне почудилось в королевском голосе неодобрение, усмехнулся про себя, говорят же, что, когда черт в старости грешить уже не смог, он в монастырь пошел, святошей заделался. Стареет король, сказал бы ему кто-нибудь такое, когда отправился выказывать удаль, вместо того чтобы пахать подручным у отца!
