– Воистину замечательны успехи этой девушки. Ее вышивка достойна украсить покои самого сапаны, Аталай.
– Спасибо за похвалу, – улыбнулся тот. – А что, обучение будущих жрецов претерпело изменения?
– О, да! Нововведения почтенного мастера церемоний пришлись ученикам по душе. Поверь, Аталай, дискуссии так и кипят на уроках, и каждый день в спорах о природе и нравах богов и демонов рождается что-нибудь любопытное. Уже тьму табличек новыми символами изрисовали.
– Демонов, говоришь? – нахмурился Аталай. – А как же старое знание?
– Мир меняется так быстро, что мы уже не знаем – истинно ли оно... – понизив голос, признался настоятель. – Когда бог Солнца восходит утром на небосклоне, я молюсь, чтобы он не забыл нас завтра. А раньше мне думалось о куда более простых вещах...
– Мир не стал сложнее или проще, – жестко произнес верховный жрец. – Мы так же растим детей и заботимся о старцах, как тысячу лет назад. Боги могут жить среди нас, а могут вознестись на небо, но человек привязан к земле и недостоин рассуждать о Творце и его сынах.
– Они могут говорить о Коаау шестицу напролет, – пожал плечами настоятель. – Боги живут среди нас, и старое знание о них умирает... Я буду помнить об Энки, и дети мои будут, и внуки. Мы видели богов, Аталай, и мы не сможем быть прежними.
«Они все смирились, – признал Аталай и простился с главой школы. Майта молча зашагала рядом с ним, чинно сложив ладони на животе. Во время мудрого спора она стояла так же, только вдобавок низко склонив голову. – Им подарили вторую молодость, и они готовы славить самозванцев изо всех сил. И я был таким же».
– Я чувствую, что Энки и его боги несут на землю зло, – пробормотал он и глянул на Майту. Она явно обратилась в слух, как и полагается примерной дочери.
– Но ведь они подарили тебе новое сердце...
– А остальным старикам? Мне больно думать об этом, но что с нами будет, если родичи Таури станут жить вечно, всё время производя на свет потомков? И к ним скоро присоединится несколько сотен маленьких богов! Во что превратится наша жизнь уже через несколько лет? Извини, Майта, ты меня не понимаешь.
Аталай совсем не был уверен, что рассуждал бы точно так же, если бы не получил от небожителей здоровье молодого человека. Он отчетливо понимал, что еще не осчастливленные милостью богов чиновники буквально молятся на Энки, ожидая от него второй, может быть, даже вечной жизни. Те же, кто «приобщился», глядят на претендентов с ревностью и страхом перед грядущим хаосом.
