– Не ты ли ратовал за возобновление кровавых жертв? – усмехнулся Аталай. Теперь, когда его сердце билось как молодое, а в чреслах каждую минуту готов был вспыхнуть пожар страсти, он уже не старался подбирать самые гладкие выражения. – По-твоему, богам они по нраву! Отчего бы им было не принять меня за жертву?
«Признайся, что это ты – ночной демон, убивающий невинных людей!» – чуть не добавил он в запальчивости.
– Приносящий дар богам и сам дар отличны, как нож от мяса, – заметно побледнев и исказившись лицом, ответил мастер церемоний.
– Довольно, – раздался от двери негромкий голос Таури.
Все мгновенно смолкли и разлетелись по скамьям, будто стая воробьев от лепешки, вспугнутая появлением человека. Лишь Аталай с Уакараном помедлили какое-то время, чтобы с достоинством расположиться по правую руку от Таури, в паре локтей от возвышения с троном. Слева расположились ближайшие военачальники в полном боевом облачении, слишком нелепом и неудобном для реального сражения. Одни тяжелые золотые серьги размером с ладонь чего стоят...
– Ило, рассказывай, – приказал сапана.
На этот раз он не стал придерживаться церемонии и не отделился от подчиненных пологом. Видимо, счел ситуацию слишком серьезной и хотел видеть лица жрецов и военачальников.
Спотыкаясь и бледнея, Ило поведал высшим чинам о путешествии к многоногу. Постепенно, по мере развития повествования, он увлекался всё больше, пока не освоился целиком. В его голосе возникли восторженные ноты, достигшие апофеоза в тот момент, как речь зашла о возвращении Аталая из божьих чертогов. Вклад Алекоса в это событие он преуменьшил, практически свел на нет. Якобы тот всего лишь препирался с вежливыми богами, а они отчего-то терпели его грубость.
– Ты думаешь, предметом его спора с богами могло послужить что-то иное? – спросил Таури после того, как Ило умолк и сфокусировал взгляд, затуманенный переживанием. – Но что? Аталай, а у тебя какое мнение?
– Не знаю, повелитель.
Верховный жрец был слишком упоен возвращением здоровья, чтобы задумываться о чем-то еще. Он давно не чувствовал себя таким далеким от умствований, обычных на совете у сапаны.
– И всё-таки выскажись, ты как-никак участвовал во встрече.
Аталай лишь покачал головой.
– Роль верховного жреца в ней была... говоря мягко, незначительной, – выступил Уакаран. – Насколько я понял, при виде двух богов он потерял разум и зрение, очнувшись лишь незадолго до того, как боги скрылись в чертогах. Даже его помощник Ило проявил намного большую выдержку. Кстати, я не понимаю, почему именно он был отправлен с Аталаем к небесному дому, а не более подготовленный служитель Храма. Не потому ли, что Ило – будущий родственник верховного жреца? Что за выгоды в таком случае рассчитывал получить верховный жрец от прямого общения с богами?
