Умывшись на кухне, Корсаков вышел на улицу. Утро было солнечным и тихим. Из-за угла дома показался Павел, взмахом руки приветствовал Корсакова.
— Как спалось?
— Как младенцу, — похвалился Корсаков, — вот что значит свежий воздух. А где Марина?
— Бегает где-то.
— Не понял.
— Чего тут не понять, — ухмыльнулся Воскобойников, — бегает она по утрам. Бег от инфаркта, слышал? Она и меня постоянно с собой тянет. Сегодня удалось отбиться — мужики приехали, надо было объяснить, что к чему. Ну вот теперь ты с ней и будешь бегать по утрам.
Корсаков вздохнул — не хотелось огорчать друга, но придется.
— Паш, я, наверное, поеду в Москву.
Воскобойников вытаращил глаза и сразу стал похож на вырезанного из коряги лешего.
— Ты чего? Только же приехал.
— Понимаешь, я тут подумал ночью. Нельзя мне скрываться сейчас. После пожара искать меня будут…
— Да фигня все это, — махнул рукой Павел, — рассказывай, что еще случилось.
— Соседа моего убили.
— Владика, — ахнул Павел.
— Нет, Трофимыча. Он на первом этаже жил. Если коротко: мы с ним подрядились стены ломать в старом особняке. Ну, я отлучился примерно на час, полтора. Прихожу, а он убит. Я это время провел с нашим участковым, так что алиби есть, но если спрячусь — убийство повесят на меня.
— Да-а, — протянул Павел, — и вправду черная полоса у тебя. — Он помолчал, покусал ус, обдумывая сказанное, — надо ехать. Мой тебе совет: позвони участковому прямо с вокзала. Договорись о встрече. Мужик-то нормальный?
— Хороший мужик, — кивнул Корсаков.
— Ну вот. Поговоришь с ним: так, мол, и так. Если он тебе алиби обеспечит — иди, сдавайся. Ну, а если почувствуешь, что он крутить начинает — сразу возвращайся. Перекантуешься у меня, а потом что-нибудь придумаем.
— Спасибо, Паша.
— А-а, ерунда, — отмахнулся Воскобойников, — сейчас Марина вернется, позавтракаем, проводим тебя на станцию… эх, не успел ты ее окрутить!
— Я ее не буду окручивать, Паша, — покачал головой Корсаков, — даже и не попытаюсь. Вот ты мне совет дал, позволь и я тебе кое-что скажу: если ты упустишь эту женщину — ты самый большой кретин, какого я знаю. Она же в тебя влюбилась, дурачок.
Воскобойников оторопело похлопал глазами.
— Не может быть, — неуверенно возразил он, — просто засиделась в девках, вот и вешается на шею, кому ни попадя.
— Паша, когда я насчет баб ошибался? — спросил Корсаков.
— Ну-у… — задумался Воскобойников, — а может ты в последнее время нюх потерял?
— Нюх, как у собаки, а глаз — как у орла, — процитировал Корсаков. — Что тебя беспокоит? Тебе даже делать ничего не придется, ты только покажи, что она тебе не безразлична. Марина — женщина деловая, она сама все сделает: и в любви объяснится и руку и сердце предложит. От тебя же, слона малохольного, такого не дождешься, — Корсаков ткнул приятеля в объемистый живот, — на свадьбу только не забудьте позвать.
