Мы с корешами как соберемся, так про Неоцибальгин все калякаем. Поначалу доходило туго. Первый усек Джузеппе. Пятнадцать лет. Весы. Месяца три как дело было. Звонит он мне поздно ивнингом. Переключай, говорит, на Raidue. Я переключил. Гляжу – пацан. С пацанкой. Рядом мотик. Кругом деревня. В глазах радость, что молодые. Неоцибальгин.
Помню, музон был уматный. Сейчас уже другой. Так под него кайфовал, что и не передашь. Накольно было услышать его за столом, когда мамуля несла свою бредятину. От этого гонива меня вело еще сильнее, чем от ее затрещин в детстве. Всем моим своим я хотел, чтобы она отвяла уже. Тогда мы остались бы одни. Я и телевидение.
Я искал диск с тем музоном по всему Риму. Рыскал по магазинам как заводной. Рылся в компактах – нет диска Неоцибальгина, и все тут. Ну, нигдешеньки нет. Может, самые клевые диски конфискует Государство? А что, сидит себе наверху такой командир и не хочет, чтобы люди счастливыми были.
В школе Микела засветила мне коробочку. Радуга на коробочке переливалась всеми цветами наших идеалов. Я начал глотать Неоцибальгин каждый день.
Бо́шку мигом отпустило. Но бо́шка бо́шкой, а Неоцибальгин я бы по-любому принимал. И во рту так вяжет обвально, и с парнями есть о чем перетереть.
В четыре у фонтанов шла разборка полетов. Микела была заводилой. Она садилась, доставала коробочку и говорила, сколько закинула Неоцибальгинок. Мы внимательно слушаем. Известно, что она вешает. Но никто ее не перебивает. У Микелы такой голос – закачаешься.
Четко помню, как впервой спросил в аптеке Неоцибальгин. Это было посильнее, чем покупать Орансоду. Мне было десять, а в десять не пьют Орансоду. Правда, и в шестнадцать мало кто петрит, что значит затариться Неоцибальгином. Прикольно смотреть, как смотрит на тебя аптекарь, когда ты просишь лекарство твоего поколения.
Потом больше стали молчать. Все рекламировали Fininvest. Ha Rai пусто. Кто-то из парней вообще задвинул команду. Шла полная шиза. Неоцибальгин был в нас – вот что я хотел сказать. А телевидение только бросило клич.
Мы живем, чтобы добиться счастья. Микела говорит, что кризис – это нормальная смена циклов. Одни плывут под строгие такие пакетики аспирина и окисляются уже под корень. Такие быстро взрослеют, но все равно возвращаются к нам. Другие ловят приход на шипучке. Поди, пацанами цеплялись на Аспро.
