Ненависть – это вам не просто враждебность я не знаю к кому. Это когда тебе охота уже провернуть языки в едальничке у этих кадрушек.
Ты даже не можешь спросить, а можно ли тебе.
Ты только можешь сесть на поезд.
Пока ждешь поезда, стоишь и ненавидишь. И ни одна с тобой не пососется.
Тогда ты приезжаешь домой, смотришь в окно и думаешь о работе.
Я Адзурро. Мне семнадцать. Я Лев.
Я изобрел мордорубку.
Вынул из настольной лампы стержень и присобачил к нему мясорубку.
Мать ничего не знает.
Первая любовь была у меня в семь лет. Мариелла приехала из Катании. Мы учились в одном классе. Она мне нравилась, поэтому я мечтал, что мы будем жить вместе.
Я смотрел на ее кожу и говорил. Она говорила, что ей пора.
Однажды она плюнула мне в моську. Я почувствовал, как ее слюна сочится у меня между губ.
Это была любовь.
С тех пор я все время хочу, чтобы девушка снова меня поцеловала. Я хочу снова почувствовать вкус девичьей слюны.
Но девушки целовали не меня.
Как-то был я в Приматиччо и видел там одну. Она была как последняя жена Костанцо.
Она закрыла глаза, высунула язык и кончиком трогала язык какого-то местного углумка.
Так я решил соорудить мордорубку.
Если девушка не снимается, она идет себе по улице.
Тогда самое время действовать. Когда я принимаюсь за дело, мне явно лучшеет. Я могу отплатить за обиды. Жизнь становится совсем другой.
Я встаю перед этими двумя и подключаю свой миксер к автомобильным аккумуляторам.
Язык – это всего лишь бифштекс, смоченный девичьей слюной.
А при прокрутке все мясо одинаковое.
Когда мне было 24, я встретил Марию. За десятку я смотрел, как она трогает себя в туалете бара «Нил».
Я мечтал о том, что будет, когда мы поженимся. Но летом Мария переехала в Беллинцону.
Бляди не целуются.
Ты можешь протянуть их и в хвост и в гриву меньше, чем за двести тысяч, если им уже сороковник, или за пол-лимона, если еще молодухи, но целоваться они не будут.
Вот этого я ну никак не прорублю.
От моей мордорубки много крови. Так устроен организм. В более справедливом обществе она не пригодится. Там и у меня будет девушка. И мы будем ходить на ипподром. Я буду смотреть ей в глаза. Чего-то говорить.
Моя мордорубка не особо и дорогая. Потому что я сладил ее из подручных материалов. Ну, а лампа все равно шла на выброс.
