— Теперь еще и черви! Существует ли на свете хоть одно место без врагов? Мне нужна ваша помощь, госпожа Аргуйя. Поскольку я недавно взошел на престол, я хочу узнать как можно больше о тех, кто царствовал до меня и как они справлялись с некоторыми проблемами.
— И какие именно проблемы, царственный?
— Крысы! — сразу же ответил я. — И еще недостаток воды во время царствования Застафф-джи. Она пристально смотрела на меня.
— Мрачные времена, царственный, — медленно проговорила она.
Ну вот, кажется, я пробудил чужое любопытство, чего мне хотелось меньше всего. Всегда следи за своим языком, напомнил я себе.
— Мрачные времена, — повторил я. — Разве не тогда Безысходная пустошь превратилась в угрозу? Судя по докладам, нынешние нашествия крыс приходят оттуда.
Она кивнула, быстро повернулась и пошла вдоль стеллажей. Я следовал за ней по пятам, все еще поражаясь стенам с записями.
Мурри лежал, вытянувшись, за подушками своего лишенного меха брата. Кошачьи глаза были закрыты, но он, как это было в обычае среди его сородичей, не дремал. В нем росло разочарование. Он очень устал от нынешней жизни. Поначалу это скопление пещер вызывало у него интерес, но новизна быстро иссякла. Тот, с голубым мехом, по имени Акиэа, и его собратья никогда не покидали стен дворца, если только сам император этого не делал.
Нет странствий через пески внешнего мира, нет опасностей, таящихся за гребнем скал, нет пения в ночи, нет… Слишком много «нет». Все его тело ныло от жажды свободы, к которой он привык еще котенком. Он хотел наружу!
Он поднял голову с лап и тихо застонал. Во внешнем мире его протеста никто бы не услышал вообще, в этой тихой комнате он отдался эхом, И его брат обернулся к нему.
— Что с тобой?
— Наружу, — ответил Мурри с прямотой, порожденной растущим нетерпением.
Несколько долгих мгновений они не отводили взгляда, разделяя отчасти одни и те же чувства. Затем его брат ответил:
— Я действительно плохо обошелся с тобой. Ты из тех, кто живет свободно, кто идет по собственной воле куда пожелает, а ты, следуя за мной, попал туда, где для тебя нет жизни. Мурри, можешь ли ты простить меня?
— Мы одно, — Мурри лизнул шершавым языком щеку брата. — Опасность ждет.
Сильные руки ласкали его голову и плечи.
— Да, опасность. И потому, воин пустыни, я попрошу тебя сделать более важное дело, чем охранять мою спину. Этот дворец — странное место. Я не могу его исследовать незаметно, но ты… Ты можешь стать моими глазами и ушами? Можешь ли ты, когда все спят, пойти осмотреться, выяснить, как в случае опасности мы можем выбраться отсюда?
