Может, она что-то разглядела в выражении моего лица, что смутило ее, поскольку продолжила:
— Нет, он не из тех, кто полагается на других, и никогда таким не был. Ты сама знаешь, какова была его жизнь. Мой отец прибыл сейчас ко двору не для того, чтобы поддержать Хинккеля, а поскольку этого потребовали его гордость и долг, Мой брат…— Она запнулась. — Мой брат никогда не был близок с Хинккелем. Теперь же нам сказали, что он предпочел следовать за Шанк-джи, явным врагом. Он ушел в дикие земли, и, возможно, это доведет его до беды. Теперь мой брат, оставшийся без клана, нуждается в тех, кому он мог бы доверять.
— Царственный, — ответила я тоном, звучащим холодно даже для моего собственного слуха, — действительно нуждается в том, кто знает придворную жизнь и ее ловушки. Но и мне тоже придется учиться. Вот что я могу сказать тебе — единственная, кто действительно может ему помочь, это Равинга.
Мелора кивнула.
— Ее я тоже разыщу. Хотя мой отец учил меня, словно третьего сына, обращению с оружием и охоте, опыта придворной жизни у меня нет. Говорят, здесь даже слова могут уничтожать.
— Как это случилось с Домом Вуроп. Я до сих пор не знаю, что скрывалось за этим нападением.
Стало ли, подумала я, теперь моим долгом выследить этого тайного врага? Может, лучше отказаться от мести, которая никогда не принесет настоящего исцеления?
— Ты представишь меня Равинге? — продолжила она с жаром. — Я еще некоторое время тут пробуду и хотела бы поучиться работать с алмазами, но я не знаю, надолго ли тут задержусь. — Она снова замолчала. — Может, я прошу слишком многого, но ты знаешь о Хинккеле то, чего не знают остальные. Когда родичей соединяет сердечная привязанность, все, что может быть сделано в помощь, становится обязанностью. Сейчас это мой долг, так что я попытаюсь.
Мне в этот миг захотелось, чтобы и у меня был кто-нибудь, подобный Мелоре-Куре. У Хинккеля были Мурри, Мелора и Равинга…
Маленькое пушистое существо цвета сумерек взлетело на стол, куда я положила свиток. Лапка шлепнула по моей руке.
Под моей крышей была та, кому я моху полностью доверять! Я прижала к себе Касску, и песня ее мурлыканья стала громче.
Однако, как бы сильно мне ни хотелось сказать Мелоре, что я не могу ей ничем помочь, я не могла так просто отбросить ее просьбу. Если больше всего я была привязана к Равинге, то после нее меня сильнее всего тянуло к Мелоре. Хотела я того или нет, я разрывалась между ними.
