Резную дверь дома с поклоном открыли двое одетых в наши цвета слуг. А перед ними стояло на нижней ступеньке еще одно существо. Какое-то мгновение я не могла шевельнуться, затем опустилась на колени прямо на мостовой и протянула руки.
— Добро пожаловать, мудрая!
Котти подошла ко мне так, словно мы были давними друзьями. Она смотрела на меня снизу вверх огромными золотыми глазами, каким-то образом пробуждая во мне уверенность, что новый день будет лучше, чем прошедшая ночь. Ее мех был мягким и шелковистым на ощупь, а цвет его был серым до голубизны. Малышка заурчала, потерлась об меня головой, позволяя мне взять ее на руки, когда я встала.
Я посмотрела в эти драгоценные глаза, обращенные ко мне.
— Как зовут тебя, прекрасная?
И тут случилось то, о чем мне так часто рассказывали, что должно было произойти в подобную первую встречу. В голове у меня вдруг возникло имя:
— Ты — Касска!
Ответом мне было громкое мяуканье. Крепко прижав к себе нового друга, я вошла в открытую дверь моего возрожденного Дома.
Я покинул зал совета вместе с Мурри, который шел рядом со мной. Перед нами расступались, оставляя для прохода обширное пространство. Песчаные коты были врагами — это мнение было весьма распространено. И я не хотел, чтобы какие-то проблемы обеспокоили того, кто стал моим товарищем в трудные и опасные времена. Еле слышное шипение донеслось справа, и я, даже не глядя в ту сторону, понял, что Голубого Леопарда следует успокоить, и как можно скорее. Я послал мысль молчаливому зверю, сидевшему там.
— Где твои воины, командующий? Не созовешь ли ты их, чтобы уладить наши недоразумения?
Мы трое остановились, затем придворные окружили нас. Я не хотел, чтобы они были свидетелями этой встречи. Я дал знак командиру человеческой внутренней стражи. Он подошел, держась на почтительном расстоянии от Мурри.
— Капитан Йаукви, я желаю выразить уважение мохнатым воинам. Будьте любезны, покажите мне, где находится надлежащее место для встречи с ними.
Он быстро отдал мне честь, коснувшись белого, припудренного алмазной пылью парика.
— У них есть собственное место для советов, царственный. Если желаете, я провожу вас туда.
Я посмотрел на остальных собравшихся придворных. И оказалось достаточно одного этого пристального взгляда, чтобы рассеять их. Нарушил ли я снова обычай, я не знал. Мне никогда не понять до конца хитросплетения придворного этикета, но не было никакого смысла погружаться в беспокойство и чувство вины. Я должен делать все, что могу, и не волноваться о дикости придворных правил.
