Вначале у воинов твоего отца кончились стрелы. В спешке, в торопливости преследования они оставили повозки с припасами — фатальная ошибка. Вскоре им пришлось сражаться короткими мечами или осями, сорванными с повозок; очень быстро сокращалась их численность. Даже если бы твой отец решил отступать, он не мог бы это сделать.
Когда солнце село, твой отец решился на отчаянные меры. Он приказал спрятать вымпелы и знамена, под которыми так гордо маршировали его солдаты. Затем сжег сокровищницу своей армии, приказал своим людям рассеяться и сам остался с десятью солдатами. Двое из них погибли, прежде чем он сдался шунг-ню, чтобы спасти остальных восемь. И, госпожа, ты не убоялась бы смерти в Срединном царстве, если бы видела, какую смерть приносят шунг-ню. Луки, свистящие стрелы, ножи.., нет!
Твой отец сдался, чтобы спасти жизнь своих людей. И все же из всех храбрых солдат спаслось только четыреста человек.
Я, конечно, вернулся в Шаньань, чтобы отказаться от должности и признать свое поражение: я не смог спасти друга. Но я хотел заверить Сына Неба, что твой отец вел себя с гордостью и достоинством. Однако обнаружил, что из-за этого поражения возникли интриги и разразился скандал. Имя и предки твоего отца были опозорены, его объявили изменником. Я умолял: духи моего рода знают, как я умолял. В сущности, — добавил он, взглянув на девушку, — то, что ты жива и смогла выслушать мой рассказ, свидетельствует, как я умолял. Однако когда возникли опасения колдовства — а они регулярно возникают раз в несколько лет, — мне припомнили защиту человека, который сейчас в рядах шунг-ню. И мне пришлось честью и мужественностью заплатить за свою верность.
— Неужели после такой жизни, госпожа, я могу причинить вред тебе или твоим близким?
Серебряная Снежинка покачала головой; она была так тронута, что не могла говорить.
— Тогда позволь мне быть твоим другом. Ты далеко от своего дома; я тоже в некотором роде изгнанник; мне недостает чести, которая когда-то мне принадлежала. В тот несчастливый день представления портретов Сын Неба впервые за много печальных лет обратился ко мне. Твой отец хотел бы, чтобы ты училась, а я многому могу научить тебя. Примешь ли ты меня как друга?
У Серебряной Снежинки горели глаза от рассказа о доблести ее отца. Какое-то время она не отвечала. На несколько драгоценных мгновений рассказ Ли Лина освободил ее из заключения в Холодном дворце, освободил от пут внутреннего двора, позволил в воображении свободно блуждать по землям своего детства. И у нее тоже отобрали свободу. У отца в плену оставалась по крайней мере свобода степей. Она глубоко вздохнула.
