— Потому что мне было очевидно: ты не сможешь себя защитить, — ответила Эйдрис. — Разве тебя никогда не учили сражаться?
— Нет, — ответил он печальным голосом. — До этого вечера мне ни разу не приходилось защищаться физически.
«Но судя по его манерам и поведению, он вырос в благородном семействе, — думала сказительница, нахмурившись. — А такое воспитание включает уроки владения оружием. Поистине этот Дакар — сплошная загадка!»У нее на языке крутился вопрос, почему Дакара никогда не учили фехтованию, но Эйдрис сдержалась. Не нужно ей этого знать: она совсем не хочет ввязываться в дела других людей… у нее и своих трудностей хватает.
— Я должен поводить Монсо, — сказал ее спутник, снимая со спины кеплианца седло и упряжь.
— Наверно, придется здесь заночевать, — неохотно заметила Эйдрис. — Слишком темно отыскивать дорогу.
Он кивнул; она видела бледный овал его лица.
— Вон там, — сказал он, показывая, — кажется, несколько деревьев и большие камни. Они защитят от ветра. Ночь холодная, а перед рассветом станет еще холодней.
— Можно разжечь костер? — спросила Эйдрис.
— Сомневаюсь, чтобы Хаурел и его приятели решились последовать за нами, — ответил Дакар. — А кроме них, меня искать некому. — В голосе его звучала ирония. — Если ты можешь то же самое сказать о себе, госпожа, давай разведем костер.
Надевая на плечи мешок и беря арфу, Эйдрис подумала о колдуньях, но потом покачала головой. Они с Аврис почти месяц провели в пути; наверно, волшебницы давно отказались от поисков. Девушка осторожно начала пробираться по склону холма.
Теперь зрение ее адаптировалось к темноте, и она смутно видела рощу, о которой говорил Дакар. Вершина у холма довольно большая и ровная. «Трава очень короткая; должно быть, тут пасут скот… овец или коз, — решила она. — Мы должны уйти до рассвета, чтобы не столкнуться с рассерженным пастухом».
На удалении виднелись огни Райлон Корнерса; они казались дальше, чем звезды над головой.
Эйдрис разбила у кустов лагерь, разожгла костер за большим камнем, который прикроет огонь со стороны города. Завернувшись в плащ, она села на бревно и принялась греть руки у огня, благодарная за тепло.
Немного погодя вернулся Дакар и принялся кормить, поить и растирать Монсо. И только когда конь был подготовлен к ночевке, молодой человек угомонился. Он молча благодарно кивнул, принимая кусок лепешки с ветчиной, которую Эйдрис достала из мешка. Путники устало молчали за едой, потом разделили фляжку кислого вина, которую извлек Дакар.
