Они оказались в узком переулке, ведущем внутрь города между двумя зданиями. Впереди темно, и конца пути Джим не видел. Но было кое-что еще. Как только они вошли в проход, буря кончилась.
Джим оглянулся. На открытой площадке, которую они только что пересекли, по-прежнему сильный дождь; сквозь его завесу едва виден флаер. Но вокруг них сухо. Посмотрев вверх, Джим не увидел никакой крыши.
Здания с обеих сторон представляли собой гладкие стены одинакового серого цвета, без всяких окон, как стенки огромных ящиков. Под ногами мостовая из того же материала, ни следа пыли, как будто ее только что подмели.
Элли вырвала руку.
— Мне не нравится это место. Оно… оно похоже на тюрьму!
Джим испытывал то же самое, но не собирался признаваться.
— Но мы ведь прошли? А кооты не могут. Теперь нужно осмотреться.
Но, направляясь к центру по проходу — Элли шла на шаг за ним — он чувствовал страх. Да. Как будто что-то знает о них, ждет…
Нет! Думать так — значит напрашиваться на неприятности. Папа говорил, что когда представляешь себе трудности, они всегда кажутся страшнее, чем в действительности. И еще папа говорил… Джим дважды быстро глотнул. Как бы он хотел, чтобы здесь были папа и мама. Нет, лучше пусть все будет так, как было до катастрофы…
Но как ни хоти, этого не будет. Здесь только они с Элли, и пока ничего страшного не произошло. Джим пошел быстрее. Мягкие подошвы обуви, которую дали им кооты, не стучат, но как ни старался Джим идти бесшумно, все равно раздавался звук, похожий на шепот.
Джим взглянул на Элли. Она смотрела прямо перед собой, глаза казались слишком большими для ее лица, на каждом шагу она чуть поворачивала голову, как будто боялась что-то увидеть, но еще больше боялась не увидеть. И он испытывал то же самое.
Переулок вывел на более широкую улицу с поворотами. И тут они увидели, что у зданий без окон есть двери. Никаких цветов, кроме тускло-серого, и каждое здание в точности похоже на предыдущее, и все двери прочно заперты.
Страх заставлял действовать. Джим направился к ближайшей двери. Никакой ручки. Он нажал на поверхность ладонью, она не подалась. Может, постучать кулаком, чтобы внутри услышали? Но Джим не мог заставить себя сделать это.
Так тихо… так… так покинуто. Элли Мэй стояла посредине улицы. Она прижимала кулак ко рту, словно старалась сдержать крик. Глаза у нее широко распахнулись от страха, такими их Джим никогда не видел.
— Я хочу назад, — прошептала она. — Хочу уйти отсюда!
