Градом посыпались сучья, образовывавшие укрытие, и из впадины вздыбилась лошадь, ее голова хорошо стала видна на фоне темнеющего неба. Размытая, неясная фигура беглеца металась внизу, пытаясь осадить встревоженное, испуганное животное. Как видно, оружия у него не было. Момент самый подходящий.
Тревис прыгнул. Ловкое тело опытного охотника сгруппировалось в броске. Руки сработали быстро и автоматически – одной перехватив горло, а другой притиснув руки беглеца к корпусу. Тот отчаянно забился, крик боли и страха сорвался с его губ, он попытался вырваться, но Тревис крепко держал жертву. Однако устоять на ногах ему не удалось. Он повалился, увлекая за собой незнакомца. Пыхтя и борясь, они покатились под ноги лошади, и только тогда, наконец, Тревису удалось уложить его на лопатки, прижав предплечьем горло, а правой давя на диафрагму.
Тяжело выдохнув, противник бессильно обмяк. Но Тревис не спешил его отпускать, незнакомец дышал тяжело и надрывно. Он явно находился в сознании, прибегнув к уловке. Тревис напряженно замер, вслушиваясь в окружающие его звуки. Он слышал, как подбежал Цуай, подхватил лошадь за поводья и, ласково поглаживая по лбу, принялся успокаивать ее. Ничего этого Тревис видеть, конечно, не мог, потому что уже наступила темнота, и только острый слух воина подсказывал ему события во всех деталях.
Незнакомец по-прежнему лежал неподвижно, не проявляя никакой активности. Так можно и до утра обниматься, с неожиданным весельем подумал Тревис, и стал медленно ослаблять хватку. Похоже, противник только этого и ждал. Он попытался вырваться, но его реакции было далеко до ловкости и быстроты настоящего воина. Одним движением Тревис перехватил его и, перевернув незнакомца на живот, свободной рукой сжал невероятно тонкие запястья.
– Кинь веревку, – окликнул он Цуая.
Юноша подбежал с запасной тетивой, и в несколько секунд им удалось скрутить беглеца, который теперь даже и не сопротивлялся. Тревис перевернул пленника на спину и, ухватив за волосы, приподнял голову, стараясь разглядеть получше лицо в тусклом свете луны. Неожиданно волосы рассыпались, и Тревис с удивлением заметил, что это длинная коса. Теперь он сумел разглядеть лицо пленника. Оно было пыльным, но по обеим щекам пробегали чистые дорожки слез. Большие светлые глаза смотрели на него с яростью и ненавистью, и Тревису вдруг стало ясно, что эти слезы – слезы гнева и ненависти, а отнюдь не страха.
Несмотря на грубые мужские штаны, заправленные в кожаные сапоги с закругленными носками, и грубо сотканную накидку, их пленником оказалась женщина, и не просто женщина, а молодая и очень привлекательная. И, учитывая ситуацию, весьма разгневанная. Правда, за этим гневом и яростью Тревис почувствовал страх, страх человека, который обречен бороться против сильного и хитрого врага без всякой надежды победить. Прошло несколько секунд, и когда наконец пленник разглядел лица тех, кто на него напал, гнев и ярость сменились, удивлением. Тревис понял, что она ожидала нападения других людей, вот почему ее так поразила их внешность. Розовый язычок деликатно облизнул припухлые губы, и в больших глазах появился страх, но уже перед неизвестностью, которая ее ожидала.
