Картр остановился и прощупал мозг существа. Да, это туземная жизнь. Чужая, конечно. С млекопитающими он мог бы установить контакт, но это рептилия. У Зинги нет таких способностей к умственному контакту, как у сержанта, но ведь это существо родственно ему. Может, он подружится с ним? Картр пытался уловить, ухватить, истолковать странные впечатления, находившиеся на грани восприятия. Существо уверено в себе, такая уверенность свидетельствует об обладании мощным природным оружием. Существо было встревожено их появлением, но сейчас заинтересовалось Зингой.
— У него ядовитые клыки, — ответил на этот вопрос Зинга. — И ему не нравится твой запах. Оно может стать врагом людей. Но я — другое дело. Оно не может рассказать, оно не мыслит…
Закатанин коснулся пальцем с роговым покровом головы существа. Существо спокойно позволило ему эту вольность. А когда Зинга встал, оно тоже подняло свою голову, развивая кольца тела.
— Нам от него пользы мало, а для тебя оно смертельно. Я отошлю его.
Зинга посмотрел на свернувшуюся змею. Голова змеи начала раскачиваться, потом животное зашипело и исчезло, скользнув между скалами.
— Сюда, свинцовые ноги! — донесся сверху голос Филха.
Голова тристианина с хохолком перьев и громадными круглыми глазами без век появилась на вершине высокой скалы. Для человека-птицы с его легкими костями такой подъем нетруден, ну а Картр определенно побаивался подъема, тем более с раненой рукой.
— Что ты видишь? — спросил он.
— Там растительность.., — золотая рука над их головами указывала на восток.
Зинга уже взбирался по обожженной Солнцем скале.
— Далеко?
Филх прищурился.
— Около двух фалов…
— Пожалуйста, космические меры, — терпеливо попросил Картр. Голова у него болела, и он просто не мог перевести меры родной планеты Филха в человеческие.
Ответил Зинга:
— Около мили. Растительность зеленая.
— Зеленая?
Что ж, в этом нет ничего удивительного. Желто-зеленая, сине-зеленая, тускло-пурпурная, красная, желтая и даже болезненно-белая — он видел множество разновидностей растительности с тех пор, как надел знак кометы.
— Но это совсем другая зелень…
Закатанин говорил медленно, как будто Зинга был изумлен открывшимся зрелищем .
Картр понял, что он тоже должен увидеть. Как рейнджер-исследователь он побывал на множестве планет в мириадах систем. Сегодня ему трудно было припомнить, сколько именно миров он повидал. Конечно, многие из них запомнились ему из-за пережитых ужасов или из-за их странных обитателей, но остальные смешались в его памяти в лабиринт цвета и странной жизни, так что пришлось бы обратиться к старым отчетам или корабельному журналу, чтобы вспомнить подробности. Давно исчез тот пыл, с которым он впервые пробирался через чужую растительность или пытался поймать мозговые волны туземной жизни. Но сейчас, цепляясь здоровой рукой за трещины в скале, Картр почувствовал слабый след прежних эмоций.
