— Мне пришлось самому сконструировать все это оборудование, — сказал Миск, — поэтому оно исключительно примитивно, но не было никакой возможности использовать стандартное оборудование.
Я не понял.
— И мне самому пришлось создавать диски памяти, конструировать преобразователь запахов; к счастью, нити запахов легкодоступны. Их импульсы преобразуются и воздействуют на нервные блоки.
— Не понимаю, — сказал я.
— Конечно, — ответил Миск, — потому что ты человек.
Я смотрел на длинные золотые крылья этого существа.
— Это мутант?
— Конечно, нет.
— Тогда что же это?
— Самец, — ответил Миск. Он долго молчал, устремив антенны на неподвижную фигуру на столе. — Первый самец, рожденный в рое за восемь тысяч лет.
— А разве ты не самец?
— Нет, — сказал Миск, — и остальные тоже нет.
— Значит ты самка.
— Нет, в рое только одна самка — Мать.
— Но ведь должны быть еще самки.
— Изредка, — сказал Миск, — появляются женские яйца, но все они уничтожаются по приказу Сарма. Сейчас в рое нет женских яиц, и я знаю только одно, появившееся за шесть тысяч лет.
— Сколько же лет живут цари-жрецы?
— Давным-давно, — ответил Миск, — был открыт способ замещения клеток, и теперь, если не болезнь или несчастный случай, мы живем до тех пор, пока не поддадимся радостям золотого жука.
— А сколько лет тебе?
— Сам я вылупился до того, как мы привели свой мир в эту солнечную систему. — Миск посмотрел на меня сверху вниз. — Это было больше двух миллионов лет назад.
— Значит, рой никогда не умрет, — сказал я.
— Он умирает сейчас, — ответил Миск. — Один за другим предаемся мы радостям золотого жука. Мы стареем, и нас осталось мало. Некогда мы были богаты и полны жизни, тогда было построено все это, потом расцвело наше искусство, потом у нас оставалось только научное любопытство, но даже оно все слабеет.
— А почему вы не убиваете золотых жуков?
— Это было бы неправильно, — сказал Миск.
— Но ведь они вас убивают.
— Нам необходимо умирать, иначе рой был бы вечен, а рой не должен быть вечен. Иначе как мы будем его любить?
Я не все понимал в словах Миска, и мне было трудно отвести взгляд от неподвижной фигуры юного самца царя-жреца, лежавшего на каменном столе.
— Должен быть новый рой, — сказал Миск. — И новая Мать, и новый рожденный первым. Я сам готов умереть, но раса царей-жрецов не должна погибнуть.
— Сарм убил бы этого самца, если бы узнал о его существовании?
— Да.
— Почему?
— Он не хочет уходить, — просто ответил Миск.
Я смотрел на механизмы, на провода, в восьми точках углублявшиеся в тело самца.
